Брюс Кэмерон - Путь домой

– А чем ты сейчас занимаешься? – спросил Лукаса Уэйн.

– Работаю в госпитале для ветеранов. Я помощник при паре координаторов медицинских услуг. Оливия работает там же – ее работа заключается в том, чтобы орать на людей.

– Только на Лукаса, – сказала Оливия.

– Ты всегда собирался поступить на медицинский факультет, – сказал Уэйн.

– Мои намерения не изменились. – Лукас кивнул. – Если все сложится удачно, я начну учиться там осенью.

Наконец-то они перестали разговаривать друг с другом, и я забралась в машину Оливии. Я села на заднее сиденье и высунула нос из окна.

Я знала, что никогда не пойму, что произошло. Я не понимала, почему меня закрыли в комнате с вольерами, где сидели собаки, и почему Лукас так долго ждал, прежде чем наконец прийти и забрать меня. Я знала только одно – мы одна семья, и я никогда больше не покину наш дом.

Мы опять начали вставать до того, как станет светло, и ходить гулять, а во второй раз выходили из дома уже в темноте.

– Только в эти часы мы можем быть уверены, что по улицам не ездит этот губитель собак.

– Мы уедем из Денвера, – твердо сказала Мамуля.

– Куда? В Авроре действует запрет на питбулей, то же самое в Коммерс-Сити и в Лоун-Три.

– Уверена, что все-таки есть какое-то место, куда мы могли бы перебраться.

– Такое место, которое будет нам по карману? После того как мы разорвем наш арендный договор? Да где нам взять денег на страховой депозит? И на какие шиши мы будем перевозить наши вещи? – резко спросил Лукас. – У нас нет средств даже для того, чтобы купить машину!

– Перестань! Я не позволю тебе так говорить. О человеке можно сказать, что он побежден, только если он сдался, – сурово сказала Мамуля. – Давай начнем искать другую квартиру немедля.

Тем вечером, когда Лукас вывел меня на позднюю прогулку, я почуяла, что где-то далеко за нами едет тот самый грузовичок, пахнущий множеством кошек и собак. Лукас не обернулся, чтобы посмотреть на него, но я знала – он рядом.

Когда мы вышли из дома на следующее утро, небо еще было темным, а на земле лежал мокрый снег. Лукас усмехнулся.

– Такова денверская весна, Белла.

На улице почти не было ни людей, ни машин, так что вокруг царили тишина и покой. Запахи были приглушены, и из-за снега мои лапы сразу же стали мокрыми. Все было чудесно. Чувство тревоги отпустило Лукаса, и он стоял и смеялся, глядя, как я катаюсь по восхительно холодному снежному одеялу. Я фыркала и чихала, и мне хотелось играть весь день, но, после того как я сделала «Делай Свои Дела», мы повернули и пошли обратно.

Мы поднялись по ступенькам на крыльцо, и Мамуля ждала нас у двери.

– Этот тип из отдела по контролю за животными не появлялся?

– Нет. Они не выезжают на улицы так рано, – ответил Лукас. – И сегодня вечером я тоже подожду допоздна, прежде чем вывести ее гулять.

– Бедная Белла. Ей придется ждать так долго.

– С ней все будет в порядке. Ума не приложу, что еще мы можем предпринять.

– Я буду продолжать подыскивать нам в Интернете другую квартиру.

– Конечно, Мамуля.

– Ставки арендной платы так выросли. – Она вздохнула.

– А ты уже поговорила со своим куратором?

– Да. Это вопрос не безнадежный, просто его решение займет много времени. Я могу подать заявление после того, как мы реально подыщем подходящую квартиру.

– Как раз времени-то у нас и нет, – угрюмо сказал Лукас.

– Не смотри на меня с таким мрачным видом. Все обойдется.

– Мы никогда не сможем отыскать такую квартиру, которая бы подошла нам во всех трех отношениях: чтобы в ней было разрешено держать Беллу, чтобы она находилась недалеко от того автобусного маршрута, рядом с которым стоит госпиталь, и чтобы она отвечала всем требованиям для получения твоей субсидии на оплату жилья.

– Не говори «никогда». У нас непременно все получится.

Лукас погладил меня по голове.

– Будь хорошей собакой, Белла. А мне сейчас нужно «Идти на Работу».

Мы с Мамулей провели день вместе, я была ужасно рада, что могу просто лежать на полу, не находиться в комнате с лающими собаками и знать, что я дома и что Лукас вернется и от его одежды будет пахнуть Оливией. На улице припекало солнце, и я чуяла, что снег растаял.

В тот вечер Лукас вышел из дома без меня, взяв с собой кошачий корм, а потом вернулся.

– Этого грузовичка с ловцом собак не видно, – сказал он Мамуле. – Он пристегнул к моему ошейнику поводок, и я начала возбужденно крутиться перед входной дверью, поскуливая, чтобы он наконец выпустил меня наружу.