Мастер Чэнь - Магазин путешествий Мастера Чэня

– Мир вроде ничего, – согласилась Алиса. – А ты еще хотел, чтобы он вчера кончился.

– Я хотел? Просто вчера был официальный конец света.

– Да у меня в офисе каждый день конец света. А так, как было вчера, – знаешь, мне понравилось. Я-то ждала загадочных фигур в небе и на земле, здоровенной волны до неба и прочих гадостей. А мы ведь еще и танцевали. И это вино, как ты его назвал?

– Просекко, хорошая такая Италия.

– В общем, вот так я согласна. А как насчет объявить двадцать первое декабря общенациональным праздником? Дня этак на три. Предварительный конец света, полный конец света, отходняк после конца света… Даже как-то обидно, что все позади.

– Подожди, будет еще одно событие. Завтра в обед или около того. Вот только как бы это событие не пропустить, но ведь не дежурить же на веранде весь день.

И мы его не пропустили.

Это было в обед. Из белизны песка, по которому перемещаются длинные загорелые ноги, из светлого сияния над пляжем и водой возник человек. В аккуратно отглаженной белой рубашке. Кто гладит рубашки на этом острове? А вот эта была как бы и уместной здесь, но как бы и нет, будто часть какой-то никому не ведомой униформы.

Ощущение было такое, будто он и вчера вот так сидел на этой веранде, чуть отвернув к морю голову в тяжелых темных очках. Будто он – давняя часть здешнего пейзажа, незачем обращать на него внимание. Но я-то знал, что еще утром его тут не было.

Ну, а то, что он сел за столик номер один, то есть в дальний угол, спиной к пляжу и лицом ко всем на веранде, так чего же вы еще ожидали. Так поступил бы каждый человек его профессии. А вот найти место, где пальмовый лист – такими встречали Христа в Иерусалиме – ненавязчиво покачивался перед его лицом, как бы скрывая от загорелой толпы за столиками, это уже из серии высшего пилотажа.

Да его, кажется, и официанты не замечали, так он и сидел за пустым столиком.

– Ой, какой, – уважительно сказала Алиса, следуя за моим взглядом.

Более незаметного лица трудно себе представить – большой, чуть красный нос клювом, зачесанные назад волосы цвета металла… опознать его, впрочем, можно по чуть отвисшей нижней губе. И по общему выражению лица – строгому, но скрыто глубоко ехидному.

Полковник Фадеев… сказал ли я самое главное – он маленький? И похож на чуть нахохлившегося попугайчика, совсем не страшную птицу.

Полковник Фадеев неподвижно смотрел на море через темные очки. Тут над его плечом проплыла и утвердилась на столике запотевшая бутылка пива «Синха» (горького и вообще, на мой взгляд, неприятного).

Уточним: большая бутылка.

За ней последовали два стакана.

А потом и Ной. Так они и сидели некоторое время – ничего не говоря, а просто посматривая друг на друга. И даже почти не улыбаясь. Потом Ной начал наполнять стаканы пивом, пузырьки алмазно взблеснули на солнце.

– Ты знал, – сказала Алиса.

– Подумаешь, секрет. Он мне сам сказал. Уж раз-то в год полковник точно возвращается. Погуляет пару дней по родным улицам Бангкока – и сюда. Ну, не будем пока мешать. Им не до нас. А вечером – посмотрим.

– А Ной петь вечером будет?

– Ты знаешь, есть важные вещи, а есть еще важнее. И петь он будет обязательно.

Длинная змея ночных огней туристического города отсюда далеко. Здесь просто пляж, ровно в десяти метрах от тихого прибоя. Чужие здесь не ходят, потому что дальше пляж кончается отвесной скалой, уходящей в море. А мы приютились под ней – цепочка игрушечных одинаковых новогодних домиков под пальмами и казуаринами, светящихся теплым золотом изнутри. В тишине, полной тишине под прибой, потому что до большой веранды, где голоса и музыка, еще надо дойти между домиками и морем.

А на веранде сегодня, как всегда, пел Ной.

«Где ты был,

Куда ты идешь,

Я хочу пойти с тобой…» – звучал его голос.

– Так кончается биография матерого тайского шпиона, – уважительно сказала Алиса. – Как я понимаю, на время найма ему тут как старшему положено такое же бунгало, как у нас? То есть двенадцать квадратных метров. Ну, что ж, бывает и хуже, да?

Я загадочно молчал.

– Что, еще одна история, да?

– Нет, все та же. У Ноя, как рассказывал полковник Фадеев, есть домик в Бангкоке, не обязательно плохой, скорее даже очень хороший. Потому что Ной прожил несколько жизней, часть из них удачные.

И однажды он спросил себя – а что он все эти годы хотел от жизни на самом деле. Что бы он делал, если бы заработал все деньги, которые ему нужны. И понял, что все это время – с самого Таммасата – на самом деле он хотел стоять на небольшом возвышении на веранде ресторана у моря, играть на своей гитаре и петь людям, которые вокруг него звенят вилками и ложками и даже, может, его не слушают. А смеются, болтают и иногда посматривают в морскую черноту, туда, где горизонт обозначен корабельными огнями.