Эмма Бёрстолл - Тремарнок

Девочка обожала Пэт и называла ее бабусей, что явно нравилось обеим. Признательности Лиз не было предела.

Лиз свернула влево и зашагала по извилистой Саут-стрит, мимо двух маленьких изящных бутиков, где продавались пляжные сумки, открытки и пестрые женские платья. На зиму они закрывались, лишь ненадолго распахивая двери на Пасху. Заглянуть внутрь Лиз так ни разу и не осмелилась, магазинчики явно были ей не по карману, но ей нравилось смотреть на манекены и представлять, как придет лето и деревушку наводнят состоятельные туристы.

Из коттеджа «Чайка» появилась Дженни Ламбер, а за ней бежала Салли, джек-рассел-терьер. Дженни быстро направилась к Лиз, и той пришлось остановиться. В их деревушке, куда ни пойди, непременно наткнешься на кого-нибудь, кто не прочь поболтать, так что Лиз всегда выходила минут на пять-десять пораньше.

– На работу? – спросила Дженни, а Салли принялась обнюхивать черные туфли-лодочки Лиз.

Дженни было чуть за сорок. Уроженка Сассекса, она перебралась в Тремарнок, выйдя за Джона, торговавшего рыболовными снастями в магазинчике на набережной.

– Мы к вам в субботу тоже придем – у нас семейный праздник. Ты работаешь?

Лиз кивнула:

– Суббота – день напряженный. На выходные у нас уже сейчас столики бронируют.

Дженни неодобрительно покачала головой:

– А ты хоть иногда отдыхаешь?

– Конечно, – заверила Лиз, – каждое воскресенье, а зимой еще и по понедельникам.

– Уж отдых-то ты заслужила, – сказала Дженни. Салли тянула поводок и рвалась вперед.

Дженни посмотрела на оранжевый цветок в волосах у Лиз и восхищенно улыбнулась:

– Какая красота! У тебя еще такой большой подсолнух есть, он мне тоже нравится.

– Хочешь, я тебе тоже такой сделаю? – предложила Лиз. – Это несложно, да и Рози поможет. Она обожает их мастерить. Мы на них уже руку набили.

Но Дженни и слышать об этом не желала.

– У тебя и без того работы хватает.

Лиз сделала всего несколько шагов, когда из узенького переулка, ведущего к площади, появилась Валери Барроуз, разведенная дама средних лет. Она переехала в Тремарнок из Суррея десять лет назад, когда ее брак развалился, купила тут дом под названием «Хатка» в двух шагах от «Голубки».

Злые языки утверждали, будто Валери в Тремарноке разонравилось и что в Бате у нее имеется любовник, к которому она то и дело наведывается. Впрочем, Валери действительно проводила все меньше времени в их деревушке.

Особым радушием и теплотой она похвастаться не могла, однако зла на нее никто не держал. Иное дело – ее сын Маркус. Тридцатилетний лоб, он, похоже, за всю жизнь ни дня не работал, и местные мрачно бурчали, что он, судя по всему, даже в тюрьме успел отсидеть. Парень ошивался с какими-то подозрительными типами, которые наезжали по выходным, мусорили, до трех ночи слушали громкую музыку и расхаживали по деревне с таким наглым видом, будто все вокруг принадлежит им.

Соседи не уставали жаловаться на Маркуса, пока ему самому это не надоело и он, к облегчению местных, не перебрался в другое место – а может, и опять угодил за решетку, кто знает? Как бы то ни было, дом их теперь нередко стоял запертым и темным.

С Валери Лиз давно не сталкивалась и уже готова была вновь остановиться поболтать, но соседка лишь слегка кивнула и холодно улыбнулась. В обеих руках она держала пакеты с продуктами и, совершенно очевидно, спешила домой. Лиз с облегчением улыбнулась в ответ и двинулась дальше.

Ресторан находился почти в самом конце улицы, на первом этаже дома, в былые времена принадлежавшего состоятельному капитану. Изящные ярко-синие деревянные ставни на окнах оттеняли белизну стен, а над дверью была прибита синяя, в тон, доска с выведенными белыми завитушками: «Улитка на часах». Над рестораном располагалась двухэтажная квартира.

Хотя Дженни и задержала ее, Лиз успела вовремя, и дверь в ресторан была закрыта, но не заперта. Войдя, Лиз отметила, что деревянные полы неплохо бы подмести, слышалось звяканье бутылок – наверное, Роберт готовит вино. Она заглянула на кухню, где Джесс, судомойщик и паренек на побегушках, повязав черно-белый клетчатый фартук, чистил картошку.

Она поздоровалась, и Джесс, подняв голову, скривился. Смазливый парень восемнадцати лет, с копной светлых кудряшек, он явно считал, что в жизни имеются занятия поинтереснее, чем резать овощи и отмывать грязные кастрюли. Например, серфинг и вечеринки. Если бы только не деньги, которых ему вечно не хватало. Кое-как дотянув до окончания школы, он получил аттестат, но, к унынию своей матери, с величайшим трудом.