Алена Судакова - На расстоянии любви

Появившаяся тетя Катя быстро ушла в сарай. Тесть сделал вид, что занят выковыриванием занозы из ладони. А ему укрыться от разящего ока Сони было некуда, пришлось терпеть.

Соня кинула взгляд на графин, нахмурилась.

— Трофим, приехал спаивать отца? У него больное сердце!

— Чего расшумелась-то? — махнул на нее отец. — Это я предложил ему за возвращение выпить. Положено так.

— А он, разумеется, не смог отказать! — съязвила Соня. — Он у нас безотказный!..

— Язва ты, Сонька! Не хочешь с нами сидеть, иди матери помоги!

На помощь дяде Володе подоспела мать Сони:

— И правда, Сонюшка, пойдем налепим пирожков. Дед захватит с собой Павлику. Он их очень любит.

Соня нехотя повернулась, не забыв сделать "контрольный выстрел":

— Не забудьте рассказать вашему дорогому гостю, кто такой Павлик!..

Крепкая рука тестя удержала рванувшегося было Трофима на месте.

— Не надо, дай ей успокоиться. Некоторые бабы ревут, душу облегчают, а эта не умеет — горит изнутри. Правда, по первому времени, как только Пашка народился, ревела по ночам в подушку. Думала, мы с матерью глухие и слепые. Утром выйдет из комнаты, глаза, как у кролика, красные и опухшие, но нос кверху… Вот тогда бы тебе и приехать… Неужто совсем не болело, что мальчонка растет без отцовского слова? Ты извини, что я по больному. Ты сам без отца рос, должен знать, как это бывает.

Трофим вытащил бумажник, раскрыл и показал снимок Сони с маленьким Павликом.

— Значит, болело. А мы причислили тебя к лику бездушных. Ошибочка вышла.

— Сам виноват! — Трофим обхватил голову руками. Не мог… гордость не позволила! И мать выгнала!

— Ишь ты, обидчивый какой! — тесть добродушно стукнул его по затылку. — Оба вы виноваты, а пострадал мальчишка!

— Я все исправлю, дядя Володя!

— Попробуй. Не получится — так тому и быть.

Они еще долго сидели в саду и болтали на разные темы, избегая двух — Сони и Павлика. Закат догорел, сменился сумерками необычного лилового цвета. Над головами стали появляться первые, еще тусклые звезды. Стих последний ветерок, словно не захотел тревожить уснувшие в саду деревья. В сарае на насесте квохтали куры, их заглушал лай собаки у соседей. Трофим прислушивался к звукам, вспоминая их, привыкая заново.

Соня вышла из дома еще раз. Налила воду в ведро и понесла, мягко переступая босыми ногами. Только сейчас он заметил, что на ноге у нее повязка.

— Да она упала, когда к матери твоей бежала, — пояснил тесть. — Знаешь, что она Вале жизнь спасла?

— Знаю!

— Видел бы ты ее — руки отказывали, столько сил отдала!.. Вены вспухли, наружу повылазили.

На крыльцо вышла усталая тетя Катя, повела плечами с накинутым на них платком.

— Эй, полуночники, спать пора идти. Завтра день будет, наговоритесь еще. Троша, мы тебе в комнате Павлика постелили. Ты иди отдыхай, а то дед тебя замучит вопросами!

За тетей Катей маячила Соня. Расчесывала волосы, встряхивая и отпуская. Сумерки смутно обрисовали ее фигуру, тонкую талию и высокую, полную грудь. Трофим загляделся и услышал смешок дяди Володи:

— Нет таких девок в городе — наши они, деревенские!

Он встал, потер руки и скомандовал:

— Спать пора на самом деле. Только нечего Трофиму у Пашки-то спать. У него жена есть, вот туда пусть и идет. Супружний долг никто не отменял.

— Папа?!

Соня выронила расческу. Застыла тетя Катя с открытым ртом. Трофим и сам открыл рот.

— Папа, сколько ты сегодня выпил?! — закричала Соня. — С ума сошел? Я ничего ему не должна!

— Не кричи. Я все сказал.

Соня, вспыхнув, убежала в дом.

Трофим никак не мог отойти от поступка дяди Володи: ему еще достанется за это от Сони!

— Чего сидишь? — дядя Володя толкнул его в бок. — Бери огонь на себя, иначе она до утра буянить будет… Хотелось бы еще пожить немного.

Внутри у Трофима словно кто-то тянул ледяную проволоку по жилам.

— Она все равно меня не пустит. Закроет дверь, подопрет шкафом.

Тесть согласился:

— Эта подопрет. А ты не знаешь, что делать? Неужто никогда к девкам в окна не лазил? Она окно на ночь не закрывает. Приступом надо брать… Пошел я спать. Я в тебя верю, зятек!..

Трофим остался сидеть, не зная, смеяться или плакать.

— Ну папочка!..

Соня, отталкиваясь пятками, пихала к двери комод. В своем доме она вынуждена спасаться от родного отца!. То есть не совсем от отца, а от человека, предавшего ее много лет назад!

Испытанное унижение придавало сил, комод скользил по дереву, как по маслу.