Владислав Артемов - Император

— А как же? Вас использовали для дела. Так что звёздные гонорары, которые вы якобы получали, всего лишь единички с колёсиками на ваших счетах. За ними пустота.

— Дали подержать, так? Птицу счастья?

— Абсолютно верно.

— Ясно. Холодильник всё-таки оставьте. Я же свой старый ЗИЛ выкинул. Как жить без холодильника?

И опять закашлялся Шлягер, долго сморкался, вытирал чёрные свои губы клетчатым платком.

— Хорошо. Холодильник ваш. Так и быть. Спишем. Дрянь китайская, скоро навернётся. А то, что сталинский ЗИЛ выкинули, так это ваша собственная дурь. Вечная вещь была! Далее. Вот эту бумагу подпишите. О том, что деньги с ваших счетов переводятся на счета федеральной резервной системы.

— Ну хоть ЖКХ оплатить! — взмолился Бубенцов. — У меня же больше года там не плочено! С мая месяца! Ну, Адольф!

— Кто мешал? — холодно и зло спросил Шлягер. — Надо было вовремя. Когда деньги формально принадлежали вам. Теперь уж поздно. Счета заморожены.

— Крохоборы.

— Скажите спасибо, что живы! — огрызнулся Шлягер. — Я и сам удивляюсь, зачем вас оставили. Ничтожный вы человек! Да и то сказать, пожировали за чужой счёт. Такую дыру выгрызли в бюджете организации. На одни рестораны сколько ушло да на чаевые.

— Я не виноват! Это цены такие! — попытался оправдаться Бубенцов. — Чашка кофе пятьсот рублей. Чай четыреста! Я это придумал?

— Да хотя бы и так, — сказал Шлягер. — А кто заставлял по пять тысяч чаевых раздавать? Кто цыган нанимал? Тщеславие тешили? Социальный лифт вознёс вас на самый верх. Вас отметили. Вам даже Пригласительный билет выдали! В самое высшее общество, в избранный круг! Обратно полетите в лестничный пролёт.

— Из князи, значит, в грязи?

— Радуйтесь ещё! Убивать вас не соблаговолили. Почему-то приказано держать в оперативном резерве. На всякий случай.

— Да что вы с ним разговариваете? — взвилась вдруг Роза Чмель, которая всё это время сидела тихо, неприметно, спрятавшись в углу за абажуром, сделанным из «Ромы». — Что вы миндальничаете с негодяем? Глядеть жалко на вас, как вы душевно страдаете из-за этого ничтожества. Какую скорбь терпите!.. Он вошёл, шапки даже не снял, невёжа!

Бубенцов машинально сорвал с головы пыжиковую шапку, тут же застыдился рабского жеста. Несмотря на отречение, кое-какая царская гордость всё-таки ещё жила в нём.

— Жакет мне подарил, любовник хренов! — Роза вскочила, размахнулась, с силою ударила папкой об стол. — Жеребцовой шубку лисью, а мне пакость эту турецкую. Ширпотреб этот, тьфу!..

— Молчи, дрянь! Я же спал с тобой! Видел голую! — Бубенцов обозлился, надел шапку. И, оглядев всех, сказал, как бы в пояснение: — Как смеет она грубить мне? Голая... Я видел её.

— Ах, вот как! — задохнулась Роза. — Стучать пришёл? Голую он меня видел! Так вот же тебе! Ответишь за слова! Я скажу ему, Адольф! Вот, жри же. Не нужен тебе никакой холодильник! Вообще не нужен! Некуда его ставить! И никакого ЖКХ тебе платить не надо. Нет теперь у тебя никакой квартиры! Ушла!

— Как так... ушла? — не поверил Ерофей.

— Банк вступил в права, продал. За проценты. С молотка ушла. Теперь там иные люди будут проживать. Совсем иные люди. Порядочные, законопослушные. Которые по пять тысяч на чай лакеям не швыряют, с цыганами не пляшут.

3

Бубенцов стоял в полнейшем остолбенении, расставив руки, только часто-часто моргал, беспомощно глядел на Шлягера. Пытался определить по лицу Адольфа степень правдивости прозвучавших слов. Шлягер, по всей видимости, застыдился. Кутался в овечью шкуру, выставляя вперёд лысеющее темя. Снова делал вид, что роется в бумагах, прятал нос в самых нижних ящиках письменного стола. Бубенцов понял, что всё правда, однако нашёл в себе силы переспросить:

— Это правда? Адольф!..

Шлягер тяжко сопел, возясь с завязками папки.

— Адольф! — позвал Бубенцов. — Правда ли всё то, что я услышал? Неужели?

— Ступайте же прочь! — с визгливым страданием в голосе выкрикнул Шлягер, отмахиваясь обеими руками. — У меня уже язва двенадцатиперстной из-за вас! Прочь ступайте! Видеть не могу!

Когда Шлягер волновался, голос его приобретал неожиданную тонкость, дребезжал, пресекался.

— Прочь, гад! — крикнула Роза ещё более высоким голосом. — Не делай вид, что не знал. Чаевыми швырялся, а нас премии лишали здесь! Чтоб финансовые дыры в бюджете залатать! Мы тут все без премий сидели из-за тебя! Я планировала в Греции отдохнуть... Подлец!

Такса высунулась из-под стола, залаяла на Бубенцова заливисто, сердито.