Ольга Брейнингер - В Советском Союзе не было аддерола

Безжалостна в своем роде человеческая жалость, потому что ты видишь их лица и понимаешь, что всё, вот оно. Они видят это. Они видят, что ты сошла с дистанции. Они видят, что ты больше не вернешься. Они видят, что тебе осталось только хвататься за то, что они могут тебе дать, потому что у тебя самой ничего не осталось.

В другой день.

– Мона, к тебе вчера приходила твоя подруга, Ксения?

– Да.

– Какие чувства ты испытала, увидев ее?

– Я была рада.

– Ты скучаешь по ней?

– Да.

– Ты не хочешь снова начать жить с ней, когда тебе станет лучше и ты выпишешься из больницы?

– Нет, это будет слишком сложно для нее.

– Ты уверена? Может быть, Ксения не будет возражать?

– Я не хочу об этом говорить.

День прошел.

Правильным вопросом было бы: что ты помнишь о Брайтон-Бич, Мона?

Я что-то помню о Брайтон-Бич, я должна это вспомнить.

Я помню, что там всегда шумно и что все, что ты ни делаешь, происходит под грохот мчащихся мимо поездов. Когда плохое настроение, кажется, что вот они, эти поезда, каждый из них виновен: они увозят все самое интересное и настоящую жизнь куда-то туда, а ты застрял здесь навсегда и обречен слушать шум – то погромче, то потише; и слышать в этих перепадах чужие жизни, трагедии, взлеты, падения и бесконечный восторг, который переполняет – других, но не тебя.

Наступило завтра.

Вопрос: Мона, как ты думаешь, зачем ты здесь?

– Мона, скажи, пожалуйста, когда ты впервые почувствовала, что это с тобой происходит?

– Что – это?

– Что, может быть, ты больна.

– Я никогда не чувствовала, что я больна.

– Да, конечно, Мона. Давай попробуем по-другому. Когда ты почувствовала, что с тобой происходит что-то странное?

Пожалуйста, дайте мне подумать. Мне нужно вспомнить, что значит странно. Мне сложно сейчас это понять.

Наступило завтра.

Вопрос: Мона, что ты собираешься делать после больницы?

– Я собираюсь жить.

– Ты подумала о том, как это будет происходить?

– Я думала немного.

Я думаю много дней.

Я думала очень много. Я включала воображение и была смела и заставляла себя в своем воображении делать все, что, как мне кажется, я никогда уже не смогу, я убиралась, улыбалась, ходила к парикмахеру и даже на свидания. Я попробовала подумать об этом всем детальнее, но все рассыпается, когда встаю с кровати.

У меня много листовок, но я их не читаю, потому что те, которые я читала, все врали. Все выглядит совсем не так на самом деле.

Листовка говорит: если не получается жить нормальной жизнью, надо научиться ее имитировать – и однажды ты так привыкнешь, что и сам начнешь думать, что вот она, твоя жизнь, такая, как у всех; какой она должна быть, когда ты перестаешь всё портить.

Давайте я расскажу, как надо их писать на самом деле.

Они сказали: тебе нужно научиться выполнять ДЗС, Мона. Дневные заботы о себе. Вот твоя инструкция. Каждый день ты должна будешь делать все по этому списку. Там было: чистить зубы, готовить завтрак, есть завтрак, стирать одежду, звонить родителям, ходить на работу, читать книги, выходить на фейсбук, заботиться о себе. Я не понимаю такие короткие тексты, я хочу описать все это так, как есть. Вот как это должно выглядеть.

Номер один.Все очень просто. Однажды ты просыпаешься и понимаешь, что это началось. Потом, день за днем, когда она будет приходить в твою жизнь и оставаться там все больше, все дольше, ты будешь бороться. Ты будешь пытаться говорить «нет». Но она пришла и придет. Она будет приходить. Тебе никто не сможет помочь. Тебе нужно научиться жить так, будто ее нет. Игнорировать ее, заставлять себя. Потому что никто не сможет помочь тебе так, как ты можешь себя заставить.

Номер два.Ты будешь каждый день одеваться, чистить зубы, раскручивать трубочку с засохшей, застывшей во времени тушью и красить глаза. Ты будешь открывать шкаф и смотреть, есть ли у тебя еще чистая одежда, и если она будет, ты осторожно посмотришь, что там, и выберешь две или три вещи так, чтобы они сходились друг с другом; так, чтобы никто не заподозрил ничего. Ты аккуратно наденешь их все вместе и пойдешь на учебу или на работу, а если учебы или работы нет, ты пойдешь в магазин. Может быть, тебе ничего и не нужно, но ты все равно пойдешь, потому что тебе нельзя оставаться на одном месте.