Каролина Сеттерваль - Давай надеяться на лучшее

Вместо этого она говорит, что я могу рассчитывать на нее. Я смогу встречаться с ней так часто, как захочу, и она даст мне свой личный номер телефона, куда я смогу позвонить и наговорить на автоответчик сообщение – она перезвонит мне, как только сможет. Она пишет свой номер на визитной карточке, я понимаю, что это необычно: иметь прямой доступ к своему психологу в обход регистратуры. Кроме того, она говорит, что поначалу мы можем встречаться без Ивана, если я того хочу. Это тоже не стандартная ситуация. Как-никак, она детский психолог, специализирующийся на самых маленьких. «Я буду рядом, сколько потребуется», – говорит она, и это заставляет меня снова расплакаться, на этот раз от облегчения. Я понимаю, что нуждаюсь в ней, и ненавижу себя за то, что это так. Мне хотелось бы не нуждаться в посторонних людях. Я должна справляться сама. Я должна научиться жить сама. В конечном итоге я должна научиться быть одна.

В конце нашей встречи на меня вдруг накатывает желание взять реванш. Я решаю стать самым героическим человеком, когда-либо пережившим потерю. Я по-настоящему блесну. Переверну в себе все до последнего камня, чтобы убедиться, что там ничего не скрывается, выберусь из своего горя быстро и эффективно, вернусь к нормальной жизни. Я должна это сделать. Мне придется это сделать. Не ради себя – ради Ивана. Это последнее, что я могу подарить тебе, когда все потеряно, когда я почти все погубила. Во мне пробуждается соревновательный дух, и я не в состоянии думать, почему это происходит. Внезапно я ощущаю огромную усталость. Наверное, от того, что я поплакала. Или потому, что я не спала четверо суток. Час прошел, и психолог вынуждена попросить меня уйти. Она записывает меня на новую встречу через неделю. На прощание мы не обнимаемся.

Увидев свою маму, брата и Ивана у тех же дверей, где мы расстались час назад, я не могу не думать о том, что психолог несколько раз в течение нашей встречи повторяла, что я все еще нахожусь в состоянии шока. Задним числом я оскорблена ее словами, чувствую себя неудачницей, тупой и медлительной, которая не работает над своим горем так быстро, как я собиралась. Я не хочу находиться в шоке, я хочу перейти на новую стадию. Как бы она там ни называлась.

Я решаю прочесть о стадиях горевания и при следующей встрече уже находиться на следующей. Или на третьей. Осталось только выяснить, какие они.

По дороге домой я заявляю маме и брату, что завтра мы снова совершим небольшую поездку. Съездим в торговый центр Сикла, чтобы сходить в библиотеку. Я возьму все книги о переживании горя, которые только есть. Я прочту их, научусь всему, чему можно научиться, и выберусь из этого кризиса. По-другому нельзя. А с чувством вины я разберусь потом.

Я замечаю, как моя мама и брат переглядываются, когда им кажется, что я не вижу. Брат кивает маме, и они, похоже, решают ничего не говорить. И тем самым решение принято – завтра мы снова едем. Во второй раз с тех пор, как ты умер.

Это наше первое лето в Эншеде, и по сравнению с прошлым оно чудесное. В этом году наша жизнь окрашена тихим умиротворением. Мы редко ссоримся. Часто смеемся. Снова регулярно занимаемся сексом. Реагируем на нашу непохожесть желанием находить компромиссы, а не обидой, плохо скрываемой злостью и взаимными упреками. Мне трудно сказать точно, что именно изменилось, однако подозреваю, что наш совместный переезд сыграл определенную роль. Как с практической стороны, так и с эмоциональной.

В этом году мы живем в квартире, где можно устроить сквозняк, где в спальне прохладно даже в тропическую жару. В этом году у нас есть свое парковочное место позади дома и маленькая машина, на которой мы совершаем одну вылазку за другой. В этом году у нас нашлись силы строить планы на лето, так что в результате мы покатались на яхте, навестили друзей на их дачах и посетили несколько пляжей на окраинах Стокгольма, куда можно добраться, не растеряв по дороге хорошее настроение, только на машине. У тебя весна прошла хорошо, ты заработал много денег. У меня есть отпускные. Мы можем не экономить. Позволяем себе ужинать в ресторанах, ночевать в гостиницах в соседних городах, время от времени оказываемся дома, смотрим кино, читаем книги, переводим дух. Ты начал бегать по вечерам. Уходишь на пробежку вокруг Лесного кладбища, возвращаешься потный и румяный, показываешь в приложении на телефоне, какой маршрут пробежал сегодня. Ты гордишься собой за то, что бегаешь. Я горжусь тобой за то, что ты бегаешь. Сама я на пробежки не хожу. Но тоже вполне довольна жизнью. Именно так мне хочется проводить лето. Вот именно так.