Наталья Нестерова - Дом учителя [litres]

Гости, конечно, ели, правда, без аппетита и без восхвалений хозяйки.

– Простите, дорогие, – повинилась Анна Аркадьевна. – Не моя вина. Илья купил заморский лук, который не годится в плов.

– Какой лук? – подскочил Илья Ильич и рванул на кухню.

Вернулся потрясая пакетом, в котором сиротливо болталась горсть луковичек.

– Это тюльпаны! Элитная голландская серия! Я хотел ей сюрприз сделать, а вы все сожрали!

Грянул хохот, а потом друзья стали хвататься за животы:

– Только меня скручивает?

– Меня тоже, цветочек прорастает.

– Надо срочно продезинфицировать водкой!

Анне Аркадьевне до сих пор вспоминают тюльпановый плов .

Не спалось. Анна Аркадьевна пыталась предугадать сюрприз мужа. Он храпел на три стакана пива – мурлыкал. Пять стаканов – это поросячий хрюк: неприятный, но терпимый. Гостевое застолье, водка рекой, потом догонялки вином во время мытья посуды – это крушение поездов, горные обвалы, небесные громы. Заснуть невозможно, растолкать: не храпи, перевернись – помогает на минуту. У Чехова есть рассказ «Спать хочется», в котором измотанная девочка-нянька ночью душит орущего ребенка. Были ли случаи, есть ли статистика жен, что придушили своих храпящих супругов? Этих женщин надо миловать за совершение преступления в состоянии ночного аффекта. «Ночного» – принципиально, хоть и юридически неграмотно. Ночью в сознание, не получающее отдыха, вползают демоны.

Илья Ильич уютно мурлыкал, а ей вдруг пришла в голову мысль, что у него тоже есть подруга-разговорница. Они обедают и ужинают время от времени. Он перышки распускает, витийствует, он ведь умеет! Дамочка (молоденькая!) корчит пред ним милую интеллектуальную недотрогу.

Сон, облаком мягко и плавно подбиравшийся, был сдут ураганным ветром. Анна Аркадьевна едва не подпрыгнула на постели. Какая еще разговорница? Зачем она нужна Илье, когда есть я? Знаем мы этих недотрог! Каленым железом! Кислотой! Задушить! Расстрелять! Изничтожить!

Муж курлыкал, сладко спал, а она боролась с желанием растолкать его и все выяснить. Ворочалась с боку на бок, как поджариваемая рыба. Простыня скатилась, обнажив матрас, и Анне Аркадьевне это казалось унизительным – спать на голом матрасе. Вставала, поправляла, нарочно теребя мужа: поднимись, мне надо простынь натянуть, называется простынь на резинках, теми резинками только ворон пугать . Илья Ильич, не просыпаясь, хотя и перестав мурлыкать-курлыкать, выгибался, позволяя ей вытащить простыню. Дрыхнет! Когда она мучается!

Заснула на сиротских два часа. По будильнику встала: надо мужу и дочери приготовить завтрак. Невыспавшаяся, злая, некрасивая, старая – как свидетельствовало зеркало в ванной. Зато ответственная!

– Илья! – потребовала Анна Аркадьевна за завтраком. – Ты мне должен рассказать о своей идее. Всякому сюрпризу есть мера. Любаня! – рявкнула Анна Аркадьевна.

– А? Что? – отозвалась дочь.

– Мы завтракаем! Мы семья. Через несколько минут разлетимся в разные стороны по делам. Неужели нельзя эти несколько минут не таращиться в телефон? В твоих чатах за ночь произошло что-то столь важное, что не снисходишь до краткого внимания к родителям? Почему я должна напоминать тебе об элементарном уважении?

– Мам, ты плохо спала? Вчера тебя не злило, что я сообщения проверяю, и позавчера, и далее в прошлое. Если у тебя взбрык, то почему мы с папой должны за него отвечать? Па-а-ап! – призывая к помощи, канючила Любаня с жалостливой интонацией, безотказно действующей на Илью Ильича.

Он тут же встрепенулся:

– Анечка, ты плохо спишь в последнее время.

– Как ты умудрился заметить? – ехидно поинтересовалась Анна Аркадьевна.

– По твоему утреннему лицу и придиркам, – теперь дочь пришла на помощь отцу.

– Спелись, мои дорогие? Поздравляю и благодарю, что испортили мне с утра настроение!

– Мы испортили? – хором спросили муж и дочь.

– Вечером ты все узнаешь, – многозначительно пообещал Илья Ильич.

Он готовился к разговору, предвкушал радостное удивление и восторг, которые увидит на лице жены, ах, как чудно ты придумал! У нас начнется новая жизнь, безусловно счастливая, мы ее заслужили!

Идея заключалась в том, что Илья Ильич уходит на пенсию, они продают московскую квартиру и дачу, делят деньги на три части: Лёне, Любане – на покупку жилплощади. В обозримом будущем дети вряд ли будут столь финансово состоятельны, что приобретут квартиры. Рассчитывать, что Лёня женится на дочери миллионера, а Любаня выйдет замуж за отпрыска олигарха, неблагородно и пошло. Надо помнить слова классика, ничто так не портит людей, как квартирный вопрос. Анна Аркадьевна и Илья Ильич… внимание! Вот он, сюрприз! Купят дом на берегу Оки или даже Волги. Ему, Илье Ильичу, тесно, негде развернуться на десяти сотках. Да это и глупо, когда можно приобрести хороший старый дом, ремонт, конечно, потребуется, современные сантехнические удобства и так далее. Поэтому брать надо сейчас, когда он физически здоров и морально вдохновлен.