Нэнси Горовиц-Клейнбаум - Общество мертвых поэтов

– Нет, сэр!

– Тогда почему же вы держите ложку левой рукой?

Мальчики переглянулись.

– Нам показалось полезным отказаться от старых привычек, сэр, – ответил за всех Нокс.

– Чем же не угодили вам старые привычки, мистер Оверстрит?

– Благодаря им мы живет точно на автомате, сэр. Они ограничивают наше мышление, – пояснил молодой человек.

– На вашем месте, мистер Оверстрит, я бы меньше беспокоился об отказе от старых привычек и больше – о том, как заполучить новые. Например, привычку хорошо учиться, – сухо отрезал Хейгер. – Вы меня поняли?

– Да, сэр.

– Это и всех вас касается, – он обвел взглядом сидящих за столом. – Верните ложки в надлежащую руку, джентльмены!

Ребята повиновались. Но стоило только надзирателю удалиться, как Чарли тут же схватил ложку левой и продолжил есть как ни в чем не бывало. Мало-помалу и остальные последовали его примеру.

Наконец в обеденную залу спустился Нил. Вид у него был удрученный, но голову он держал высоко.

– Ты как? – спросил Чарли, когда тот приблизился.

– Приезжал отец.

– Тебе придется отказаться от роли? – подал голос Тодд.

– Еще не знаю.

– Почему бы не поговорить об этом с мистером Китингом? – предложил Далтон.

– И чем мне это поможет? – мрачно поинтересовался Перри.

– Может, он тебе что посоветует, – пожал плечами Чарльз. – Или даже поговорит с твоим отцом!

– Ты что, шутишь? – усмехнулся Нил. – Не будь дураком!

Но, несмотря на все возражения, друзья продолжали настаивать, что если кто и поможет Нилу решить проблему, так это учитель литературы. После ужина все они направились на третий этаж жилого корпуса, где располагались комнаты преподавателей. Тодд, Питтс и Микс остановились у нужной двери. Чарли постучал.

– Это все глупо, – запротестовал Нил.

– Но лучше, чем ничего, – возразил ему Далтон. Он постучал еще раз, но никто не ответил.

– Его нет. Пойдемте отсюда, – настаивал Перри.

Далтон дернул за ручку. Та со щелчком поддалась.

– Подождем внутри, – прошептал он, заглядывая в комнату.

– Чарли! Нуванда! А ну убирайся оттуда! – зашипели на него остальные. Но Чарли наотрез отказывался выходить, и после непродолжительных споров любопытство взяло верх – ребята тоже пробрались в комнату к словеснику.

Каморка его казалась необжитой, а атмосфера – весьма спартанской. Стыдясь своего вторжения, непрошеные гости переваливались с ноги на ногу.

– Не следовало нам сюда соваться, Нуванда, – прошептал Питтс.

Не обратив на него ровным счетом никакого внимания, Чарли начал обход. На полу рядом с дверью стоял скромных размеров голубой чемоданчик. На постели лежало несколько книг, некоторые из них весьма и весьма потрепанные. Пройдя к столу, Чарли взял в руки рамку с фотографией прелестной девушки лет двадцати на вид.

– Ничего себе! Вы только поглядите! – присвистнул он.

Неподалеку лежало неоконченное письмо. Схватив его, Далтон зачел вслух:

– «Моя дорогая Джессика! Порою без тебя настолько одиноко…» Бла-бла-бла… «Все, чем я могу отвлечь себя – это рассматривать твой прекрасный портрет или, закрыв глаза, представлять себе твою ослепительную улыбку. Но картина, которую рисует мое воображение, – лишь жалкое подобие того, какова ты на самом деле. О, как я тоскую по тебе, как желаю, чтобы…» – он так увлекся, что не слышал, как скрипнула дверь. Остальные тут же отскочили от Чарльза, который осекся, увидев словесника прямо за своей спиной.

– О, мистер Китинг! Какое счастье! – выпалил он.

Сохраняя спокойствие, Китинг приблизился, взял у Далтона из рук письмо и, согнув, убрал в карман.

– Женщина – это святыня, молодые люди. Молитесь на нее всякий раз, как вам представится шанс, – произнес он и, подойдя к столу, открыл ящичек и спрятал в него сложенный лист. – Еще с чем-нибудь хотели бы ознакомиться, мистер Далтон?

– Мне очень жаль, сэр, – извинился Чарли. – На самом деле я… Мы…

Он огляделся, ища помощи у товарищей. Вперед выступил Нил.

– О капитан, мой капитан! На самом деле мы пришли сюда, чтобы я мог с вами кое о чем поговорить.

– Что ж, – произнес Китинг, окинув взглядом учеников. – Всех ли вас это сюда привело?

– Сказать по правде, я предпочел бы побеседовать с вами наедине, – обернувшись на приятелей, пробормотал Перри. От мысли о том, что можно будет незаметно исчезнуть, на лице Чарльза и остальных мелькнуло облегчение.

– Мне за уроки пора, – вставил Питтс.

– И нам, – подхватили другие. – До свидания, мистер Китинг!