Андрей Вяткин-Тегинцев - Мертвый поэт. Сборник стихов

Десять лет я был мертвым поэтом,
Причем убил себя сам
С жестокостью, свойственной
Только психам, жаждущим убивать.

Я сжег все тетради, блокноты,
Обрывки бумаг, черновики.
Когда писать было не на чем,
В ход шли любые клочки,

Стены, салфетки, запястье
Собственной левой руки.
Было даже такое,
Когда я писал на спине

Телки, которую трахнул
В машине, возле общаги УПИ.
Когда мысли лезут как змеи
И выход не могут найти,

Они начинают рвать вены
И жрать меня изнутри.
Я вижу, как эти твари
Просто кишат во мне.

Прямо под кожей в поисках
Выхода, вовне
На белом кафеле капля крови
Выглядит как клякса чернил.

Такая жажда писать
Была свойственна только психу,
Которого я убил,
И жил, как все, десять лет.

И даже смог обо всем забыть,
А мысли падали в пустоту,
Туда, где лежал
Мертвый поэт.

Вот сегодня нельзя молчать,
Тишина разбудила ивами.
Открывает в небо глаза
Вчерашний поэт без имени.

Видит тонкие темные пальцы
Через острую ярость света.
На холодной влажной земле
Отпрыск конченого человека.

Со словами: «Твою же мать!» —
Скорчился, на одно колено.
Дальше нужно вставать
На колею виляющего следа.

Мы пасынки прошлых лет,
Мы не востребованы,
Ни для великой депрессии,
Ни для войны.

Бог нас не любит.
Мне кажется, он нас не хотел,
У нашей шизофрении
Есть какой то предел.

Я разбитое сердце Джека,
Ты моя хроническая болезнь.
Я хотел получить ответ
За секунду до выстрела,

Когда во рту пистолет.
Хочешь, я опишу тебе смерть?
У нас на двоих один билет,
одно лицо, окно, постель,

И палец на спусковом крючке.
Я бы мог умереть
В любой момент,
Но как-то странно,

Что этого не происходит.
В нашей жизни давно
Не осталось тем,
На которые мы

Могли бы поспорить.
Я разбитое сердце Джека,
Ты моя хроническая болезнь.
Я хотел получить ответ

За секунду до выстрела,
Когда во рту пистолет.

Переходы, тоннели, двери
Из одного меня в другого.
Многоуровневые шаблоны
Сводят к нулю любого.

Голодный поэт – это выбор
Вино или что-то иное.
Штопор, вкрученный в плоть души
Это всего лишь повод.

Жизнь отпустить в спираль,
Падать на мостовую,
Идти от стены к фонарям,
Рвать на себе обнову.

Все может быть не так
Если оставить повод
Идти от стены к фонарям
И выбрать что-то иное.

Колючая тишина
Отражает каждое слово.
Мысленно брошенное туда,
Где прошлое мне знакомо.

Поворотом тумблера по часовой
Переключаю каналы.
Старый, черно-белый, чуть живой
Шипит мне рябью своего экрана.

Кажется, что вот-вот
Начнется трансляция Первого мая.
Серые люди под серыми флагами
Твердо в будущее шагают.

И маленький домик казался большим,
И запахи были ярче.
Деда нет уже тридцать лет,
А телевизор остался.

Голая лампа, свисая на проводе,
Обжигает глаза собой.
Тому, кто ведет диалог без повода,
С железобетонной стеной.

Поэты не пишут стихи,
За них это делает кто-то другой.
Тот, кто не спит по ночам
И курит одну за одной.

Тот, кто чернильной нитью
Штопает образы между собой.
Тот, кто всегда недоволен
Каждой второй строкой.

Он не выходит на улицу,
За него это делает кто-то другой.
Тот, кто строчит автографы
И что-то орет в микрофон.

Эти странные сборища
В честь непонятно чего.
С неизменными атрибутами:
Виски, коньяк, вино.

На столах еды так много,
Что можно кормить целый год
Детей интерната №8
На улице «Старых большевиков».