Роальд Даль: Мальчик, который говорил с животными

— Не-е-е-ет! — взорвалось в ушах. — Нет! Нет! Нет! Нет!

Толпа замерла. Буксирующие черепаху мужчины остановились, зрители перестали кричать, и все присутствующие повернулись туда, откуда прилетел этот вопль. Я увидел трёх человек, мужчину, женщину и маленького мальчика, которые наполовину шли, наполовину бежали по пляжу из отеля. Они почти бежали, потому что мальчик тащил мужчину за собой. Мужчина держал мальчика за запястье, пытаясь удержать, однако мальчик продолжал его тащить. Он прыгал и крутился, пытаясь освободиться из отцовской руки. Это был его крик.

— Нет! — кричал он. — Не делайте этого! Отпустите её! Пожалуйста, отпустите её!

Женщина, его мать, пыталась поймать его за другую руку, чтоб помочь отцу удерживать его, однако мальчик так вырывался, что сделать это было невозможно.

— Отпустите её! — кричал мальчик. — Это ужасно, то, что вы делаете!

— Прекрати, Дэвид, — сказала мать, всё ещё пытаясь поймать его за руку. — Не будь ребёнком. Ты выглядишь просто глупо.

— Папа! — кричал мальчик. — Папа! Скажи им, чтобы они отпустили её!

— Я не могу этого сделать, Дэвид, — сказал отец. — Это выше моих возможностей.

Тащившие гигантскую черепаху оставались неподвижными, всё ещё держась за верёвку. Все стояли молча, с удивлением глядя на мальчика. Они были сбиты с толку и растеряны. У всех был слегка виноватый вид, как будто их застали на чём-то не очень хорошем.

— Пойдём, Дэвид, — сказал отец, потянув мальчика за руку. — Вернёмся в отель и оставим этих людей.

— Я не пойду! — пронзительно крикнул мальчик. — Я не хочу уходить! Я хочу, чтобы они отпустили её!

— Ну же, Дэвид, — сказала мать.

— Брось это, пацан, — сказал мальчику волосатый.

— Вы ужасный и жестокий! — закричал мальчик. — Вы все ужасные и жестокие!

Высоким и пронзительным голосом он бросал эти слова в толпу, и никто из этих сорока или пятидесяти взрослых людей, стоящих на пляже, даже тот, с волосатой грудью, не смели ответить ему.

— Почему вы не позволяете уйти ей назад, в море? — кричал мальчик. — Она же ничего вам не сделала! Отпустите её!

Его отец выглядел смущённым, однако ему не было стыдно за сына.

— Он просто помешан на животных, — сказал он, адресуя свои слова толпе. — Дома у него есть почти все виды животных, живущих под солнцем. Он говорит с ними.

— Он любит их, — добавила мать.

Несколько человек уже зашуршали ногами по песку. В толпе уже ощущалось лёгкое изменение настроения, появилось чувство некоторой встревоженности, даже стыда. Мальчик, ему было не более чем восемь или девять лет, уже перестал бороться с отцом. Тот всё ещё держал сына за руку, однако больше не сдерживал его.

— Отпустите её! — взывал мальчик. — Дайте ей уйти! Уберите верёвку и дайте ей уйти!

Он стоял, очень маленький и прямой, лицом к толпе, его глаза сверкали, как две звезды, а ветер развевал его волосы. Он был прекрасен.

— Мы ничего не можем сделать, — мягко сказал отец. — Пойдём отсюда.

— Нет! — резко крикнул мальчик и в этот момент он неожиданно рванул и освободил своё запястье из отцовской руки. Как пуля, он бросился через пляж к перевёрнутой черепахе.

— Дэвид! — закричал отец, рванувшись за ним. — Стой! Вернись!

Подобно игроку, бегущему с мячом и уворачиваясь от столкновений, мальчик бежал сквозь толпу, и единственным, кто бросился ему наперерез, был рыбак.

— Не подходи к черепахе близко! — закричал он, прыгая к быстро бегущей фигурке. — Она разорвёт тебя на куски! — заорал рыбак. — Сто-о-й!

Но было уже поздно, мальчик подбежал прямо к голове черепахи. Та увидела его и её огромная голова быстро повернулась к мальчику…

Крик его матери, полный боли и отчаяния, почти вой, взлетел в вечернее небо:

— Дэвид! — рыдала она. — О, Дэвид!

И в следующее мгновение мальчик бросился коленями на песок и обхватил руками старую морщинистую шею чудовища, прижимая её к своей груди. Щека мальчика оказалась прижатой прямо к голове черепахи, а его губы шевелились, шепча какие-то ласковые слова, которые никому более не были слышны. Черепаха стала абсолютно неподвижной. Даже её гигантские лапы-ласты перестали молотить воздух.

Глубокий вздох, длинный и мягкий вздох облегчения прошуршал над толпой. Многие отодвинулись на шаг или два, как бы инстинктивно пытаясь оказаться подальше от чего-то, выходящего за их пределы понимания. Однако отец и мать подошли поближе и остановились примерно в десяти футах от своего сына.

— Папа! — плакал мальчик, всё так же ласково поглаживая старую коричневую голову черепахи. — Пожалуйста, сделай что-нибудь, папа! Пожалуйста, пусть они её отпустят!