Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

Перед самым заходом солнца Кэлками разбил очередную стоянку на небольшой реке Хоями. И завтра уже перевалит Гидын прямо на исток реки Ирбыки. Прежде чем перевалить Гидын, все останавливаются здесь. Там, где стояли палатки предыдущих охотников, еще остались подстилки из веток, дрова, сырые чурки, на которые хозяева ставили свои печки. Все готово, и снег расчищать не надо, расправляй палатку и ставь ее. Супруги обрадовались, конечно, такому везению, тем более, что они поздно остановились. Впервые за всю зиму подкочевали на готовое место.

Здесь уже граница леса, где много старых пней, срубленных пастухами и охотниками. Дальше уже простирается белая равнина, уходящая за перевал. А там, за перевалом, где берет начало Ирбыка, снова начинается лес. Эту снежную бугристую равнину, зажатую с востока и со стороны запада бесконечной грядою каменистых гор, завтра предстоит охотнику Кэлками со своим вьючным караваном одолеть за день. Чтобы, не дай-то бог, не застала в пути непогода или низовая поземка, валящая с ног путника подобно течению бурной реки. На спине Гидына редко бывают безветренные дни в зимнюю пору. Но сегодня погода исключительно хорошая и безветренная.

— Хоть долго мы сегодня кочевали, но я не устала, может, еще потому, что по хорошей дороге ехали. За перевалом и морозы будут слабее, чем на Омолоне, — говорит Акулина, готовя скромное угощение, чтобы завтра высыпать на вершине Гидына.

Угощение Гидыну небольшое: чай, табачок, коробок спичек, бурдук и сухой кусочек оленьего сала. Этого вполне будет достаточно суровому перевалу.

— Завтра снова воспользуемся готовой стоянкой. Сдается мне, что мы соседей наших уже не сможем сегодня догнать, — говорит Кэлками. — Когда мы сегодня покидали стоянку, ты видела, как две белочки пробегали около нас в сторону перевала? Я еще рукой тебе показывал? — спросил Кэлками.

— Да, видела. Сначала не поняла тебя, подумала, что на следы оленей показываешь, — ответила Акулина.

— И вчера я видел следы, которые тянулись в сторону перевала. Непонятно… Чего им делать на пустыре, — говорит Кэлками, продолжая ремонтировать стремена на лыжах. Похоже, белки тоже кочуют, как и мы, за перевал, — рассуждал он.

— Скоро беличьи свадьбы начинаются, вот и бегут в поисках невест и женихов, — смеется Акулина.

— Да нет… тут что-то другое. Зверье всегда чувствует происходящее вокруг. Может, голодный неурожай грядет или болезни. Вот и покидают насиженные места, — говорит Кэлками.

— И то правда. А ты помнишь, как мы в позапрошлом году нашли повесившуюся мышку? А потом мышей и горностаев не стало. В этом году только появились, — продолжает Акулина.

— Помню, конечно. Я и в эту зиму повесившуюся мышку находил перед встречей с юкагиром.

Из всех животных и птиц, обитающих в тайге, Кэлками знает только одно маленькое существо, которое кончает жизнь добровольно, — это мышь. Как-то Кэлками увидел на реденьком кустике странный темный комочек, висящий на развилке, и подошел. Оказалось, что это была мышка, висящая на узенькой роготулинке за шею. «Сова повесила», — подумал Кэлками. А почему не на дереве, а на тонком стволе кустика? Кэлками присмотрелся и увидел четкие следы мыши, ведущие к кустику, где она висела. Зверек намеренно поднялся на кустик и, просунув головку в узкую развилочку, повис. Об этих явлениях природы говорили раньше и старики. Потому Кэлками и не удивляется.

— Ах, чувствуется близость перевала! Ветерок со стороны хребта Гидына потягивает. Но небо чистое, как озеро, — вошла в палатку Акулина со двора, прервав размышления мужа о мышах.

— Не надо о погоде сейчас говорить, завтра видно будет, — ответил Кэлками жене и громко зевнул. Потом, прикрыв глаза, потер обеими ладонями свое загорелое и обветренное лицо.

— Ако, завтра трудный день будет. Пора отдыхать, — сказал он жене и, надев на голову изношенную шапчонку-чепчик, вышел во двор перед сном.

Этим телячьим чепчиком Кэлками пользуется только дома, в палатке. За годы своей охотничьей жизни Кэлками всегда обходился без часов, как бы он сильно ни спешил. И ориентировался во времени только по солнцу, луне, звездам, по тому, насколько он выспался, по крику птиц, поведению окружающих его животных, ну и по другим приметам.

Кэлками сразу уснул, как только его беспокойная голова коснулась подушки, сложенной из вещей. Акулина еще не ложилась, варила мясо на утро, потом бурдук (муку) пожарила. Затем уже спокойно выкурила латунную самодельную трубку, набив ее махоркой и, подбросив в печку сухих дров, тоже улеглась.