Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

— Беглые пусть с нами идут до колхоза. Как только приедем в Камешки, отгоню их в транспортное стадо вместе с вьючными оленями, пускай до следующей зимы там пасутся. Но молодого теленка самца я все же обучу, хорошим ондадом будет. Ты видишь, он по своей стати и по масти тоже похож на дикого оленя. Приедем в колхоз, на всех поставлю наше клеймо. Это мы их нашли в тайге, нашими они и будут, — говорит Кэлками, готовя петушки и лучины на утро.

На следующий день Кэлками и Акулина вместе съездили за мясом. Все мунгурки были набиты до краев свежим мясом. На этой стоянке охотники пробыли еще два дня, занимаясь охотой на белку. Часто они вспоминали погибшего друга Утэ и грустили о нем.

Когда кочевали на Кегали, Кэлками все время шел на лыжах, потому что его верховой олень и оба ондада были нагружены мясом. Два года назад охотник уже проходил по этому маршруту вниз по левой стороне Омолона. В ту зиму он спустился еще ниже до строящегося города Щербаково (ныне поселок Омолон). Этот «город» был тогда гораздо больше села Камешки, и людей там было много. Кэлками сумел тогда пополнить запасы продовольствия, попутно встречался с местными оленеводами, которые надарили ему много подарков.

«Хорошие люди, уважительные. Там тоже большой совхоз организовался, и оленей у них много, по рассказам жителей, но сейчас до Щербаково далеко, поэтому приходится только вспоминать. Хорошее всегда долго помнится, оно порою и память греет. А не мешало бы Кэлками хоть немного бурдука (муки), чаю, табаку, спичек и свечей прикупить или обменять на пушнину. Правда, у Акулины в сумке лежат завернутые в замшу деньги, которые не потратили в Камешках. До Камешков путь неблизкий», — размышлял Кэлками. — А что если завтра смотаюсь вниз по реке к метеорологам. До них близко, рукой подать, засветло вернусь».

В тот сезон, два года назад, он уже заезжал к ним в декабре, когда кочевал вниз по Омолону. Метеорологи его тогда даже сфотографировали, но сказали, что фотографии будут готовы нескоро, мол, на обратном пути заезжай, и мы тебе их вручим. Но Кэлками на обратном пути не заехал, а прошел стороной, так и не забрав свое лицо (фото). А вот теперь, кстати, и время есть у него свободное, можно и чаю немного попросить у них.

Работников Кегалинской метеостанции на реке Омолон кочевые оленеводы и охотники-промысловики всегда называли ветренниками. Возможно, люди думали, что метеорологи изучают направление и силу ветра, но до конца понять их работу они не могли, — как это невидимое глазу можно сторожить, это ведь не стадо оленей. Кэлками так разволновался, что даже сон его пропал. Бросил в печку дров, чтобы согреть остывший чай и только попив старой безвкусной заварки, снова улегся в постель. Ночью ему приснился сон, будто бы он в гостях в каком-то жарко натопленном доме и пьет крепкий, ароматный чай вприкуску с твердым, как камень, белым сахаром и никак не может напиться. И когда проснулся, то не смог сразу сообразить, где находится, потому что во рту реально чувствовался вкус свежезаваренного крепкого чая. В палатке было тепло, однако в щели палатки уже не проникали бледные лучи луны. Наверное, она уже скрылась за горами.

Кэлками растопил печку и, легко одевшись, выбрался из палатки на улицу. Было уже утро, в глубоком ручье потрескивал лед, выдавливаемый водой и морозом. Серый рассвет растекался по вершинам, спускаясь в долины и до краев заполняя распадки и ущелья. Проснулась и Акулина.

— Ты сегодня в какую сторону намерился ехать? А я опять поохочусь поблизости, пойду вдоль нашей тропы, — сказала Акулина, умываясь теплой водой, набранной в большую кружку.

— Слушай, у меня такая мысль пришла в голову, давай-ка я съезжу к ветренникам, пока мы не уехали далеко от них, все-таки это наши знакомые. Спрошу, как у них положение с чаем, свечами. Неудобно, правда, но в тайге ведь магазина нет. Любой может оказаться в нашем положении. Мяса им отвезу, оно лишним не будет. Как ты, Ако, на это смотришь? — неожиданно спросил Кэлками.

— А чего же, я думаю что тебе надо съездить к ним. К ночи-то, думаю, вернешься? — загорелась Акулина мыслями мужа.

— До них недалеко, всего половина хорошей кочевки будет, до вечера вернусь. Давай-ка целый вьюк наклади им мяса, а я пойду оленей приведу, — заторопился Кэлками.

— Да ты сначала позавтракай, как следует, а то целый день впереди, — говорит Акулина мужу.

Вообще он был очень расторопным, не любил долго тянуть, если что-либо задумает. Долгая охотничья жизнь закалила его характер.