Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

Кэлками не все понимал, о чем рассказал юкагир, поэтому был крайне удивлен знанием Опанатия рыбалки.

— Будешь уходить, рыбы свежей домой унеси. Кстати ты с кем промышляешь? — опомнился юкагир.

— Мы вдвоем с женой, остальные охотники идут справа по притокам Омолона, — ответил Кэлками.

Увидев, что гость засобирался домой, мужчина велел дочерям приготовить пустую котомку под рыбу для гостя. Кэлками интуитивно чувствовал, что старший юкагир чего-то не договаривает либо хочет сказать, а может, и спросить о чем-то очень важном. Силится сказать, но у него язык не поворачивается, поэтому старается задержать гостя подольше прочими расспросами и рассказами, хотя у самого думы были совсем о другом.

— Слушай, дорогой гость, — наконец тихо выговорил юкагир, мня шапку в руках. — Скажи, а до моря далеко, откуда вы приезжаете? Мне как-то рассказывали, что там очень много большой рыбы. Будто она каждое лето приходит в реки из моря, и ее так много бывает, что, переходя речку, наступаешь на рыбьи спины, и якобы она порой сбивает с ног рыбаков. А олени боятся пересекать рыбные реки, так как там много жирной нерпы, которая выходит из моря на камни и спит табунами. Будто бы забиты амбары и лабазы тамошних жителей. В тех ваших краях много ягоды, и зима теплее, чем здесь. Очень хочу об этом точно узнать, где люди не умирают от голода. Все спешат и спешат, и толком не переговоришь с далекими гостями. Скажи мне, пожалуйста, так ли это? Расскажи мне обо всем так, как оно есть на самом деле, чтобы я годами больше не думал об этом, — закончил свой долгий вопрос юкагир.

— Да, все это так, рыба морская бывает, но она не каждый год заходит в реки в таком большом изобилии, поэтому бывают и у нас голодные годы, и там очень сильные ветра и пурги снежные бывают. В глубине тайги я сильные пурги, кроме морозов, не встречал, хотя уже не один год промышляю по вашей стороне. Так что и природа у вас по-своему хороша и богата, поэтому не пристало нам завидовать. Природа что летом, что зимой одинакова везде, уж мне-то ты можешь поверить, — уклончиво ответил Кэлками.

— Послушай, гость, мне неудобно тебя задерживать, но ведь другой такой возможности у меня уже не будет. Я тоже уже начал стареть. Вот у меня сейчас две дочери взрослеют, они работящие девушки, рыбу умеют ловить, петли на куропаток и зайцев ставят не хуже меня, и они добычливые, мордуши на рыбу вяжут, пасти на зайцев строят, так что они уже многому научены. Я вот старею, часто начал болеть, и когда помру, куда они денутся, две девушки? За это я очень переживаю, иногда целыми ночами об этом думаю, особенно зимой, но ничего толкового придумать не могу. И, наверное, уже не придумаю, потому что моя голова с каждым годом скудеет. У меня, дорогой гость, к тебе очень большая просьба и просьба жизненно важная. Вижу, ты добрый и умный охотник, поэтому я с тобой говорю откровенно и с полным доверием — забери, пожалуйста, нас с собой на море. Уверен, нам в ваших краях легче жить станет, там теплее и рыбы много, лед на реках тоньше. В ваших-то краях и людей много, и дочерей своих замуж смогу выдать, пока жив. Мы юрту и вещи тут в лабазе оставим, недалеко отсюда у меня имеется совершенно новый и высокий лабаз, я прошлой весной его построил. Мы все трое умеем хорошо ходить, пешком до моря дойдем, следом за тобой будем идти, так что обузой в пути мы для вас не станем, об этом ты можешь не беспокоиться, — юкагир умолк с ожиданием и надеждой глядя в глаза Кэлками.

Кэлками опешил и в растерянности не знал что отвечать. Он сидел на корточках около огня, держа рукавицы и шапку, готовый скорее выйти из этого мрачного жилища.

— До моря далеко, очень далеко, даже олени часто по пути тощают. Вот я еще осенью, когда еще реки не стали, выехал из колхоза, и уже середина зимы перевалила, а конца своего маршрута еще не достиг и не замкнул, чтобы повернуть обратно. Свободных ездовых оленей у меня нет, пройти пешком на лыжах такую даль не то что тяжело, а просто немыслимо, и думать об этом неразумно. Вдруг заболеете или лыжи у кого-то сломаются, что будем делать тогда? Я, право, не знаю даже, что тебе ответить. Нет, Опанатий, не могу толкнуть вас на такой серьезный риск, так что на меня не обижайтесь. Я прекрасно тебя понимаю, заботы и переживания твои, но и это тоже будет не выход — двинуться в сторону моря. Тайга богата и у вас, дочерей своих ты еще сумеешь выдать замуж, они работящие, умницы и красавицы, — твердо ответил Кэлками и вышел из юрты.

Юкагир с дочерьми тоже вышли на улицу проводить гостя.