Нина Соротокина - Летний детектив (сборник)

Вера.Здравствуйте. Сейчас я узнаю. Кажется, она ушла куда-то. (Зовёт.) Алёша… месье Мартен!

Никита.Сейчас я его позову. (Выходит.)

Мать.Ева Сергеевна правда умерла?

Вера.Умерла.

Входит Алексей.

Вера.Это Дашина мать.

Алексей.А она вас встречать пошла. Наверное, вы разминулись на дороге.

Мать.Я на такси сюда приехала. Мне надо немедленно увезти Дашу отсюда.

Алексей.Боюсь, что мадемуазель Клодин ещё может понадобиться следствию. Здесь такая каша заварилась…

Мать (решительно). Вот вам её и расхлебывать. А Дашенька ни в чём таком участвовать не может. Она несовершеннолетняя.

Алексей.То есть как?

Мать.Ей шестнадцать исполнится только через полгода.

Вера.Не слабо… как говорит наш милиционер.

В комнату вбегает Даша, бросается к матери.

Даша.Мы на повороте с тобой столкнулись. Как ты меня не заметила? Я бежала за тобой всю дорогу. Мама, Ева Сергеевна уснула и не проснулась, представляешь?

Вера.А вы, оказывается, дитё, мадемуазель Клодин?

Даша насупленно смотрит на всех и молчит.

Мать (Даше). Где твой чемодан?

Даша.Наверху, там эти люди.

Мать.Нас никто не смеет задерживать. (Решительно поднимается вверх по лестнице.)

Вера (вдруг смеётся, глядя на Алексея). Сумасшедший дом! Гражданин Ален Мартен, как порядочный человек вы теперь должны жениться! (Смеясь, уходит.)

Алексей (внимательно рассматривая Дашу). Ты в каком классе-то учишься? (Видно, что он очень смущён.)

Даша (с вызовом). В девятом.

Алексей.Зачем же тогда?.. Ты мне всё врала.

Даша.Вы мне тоже, между прочим, врали, что преподаёте в Сорбонне. А что делать в вашем Париже пятнадцатилетней? Я не виновата, что акселерантка.

Алексей.Но я виноват, что осёл! Хорошо ещё… (Хватается за голову.)

Даша.Алёша, не сердитесь на меня. (Всхлипывает.) Всё это неважно. Если б вы знали… Только это тайна. Я, наверное, только маме об этом скажу… а может быть, не скажу, она бестолковая, мама. Я вообще жалею, что сюда её вызвала, но я очень испугалась.

Алексей.Не надо больше тайн, а? У нас их тут было с избытком. Заигрались мы, вот в чём дело.

Мать спускается вниз.

Мать.Они там пишут, пишут… Ева бедная, её узнать нельзя. И не одета. Врач диктует милиционеру: женщина немолодая, средней упитанности, без следов насилия на теле. Как вам это понравится?

Алексей (хмуро). Кому же это может понравиться? (Уходит.)

Даша (матери). Так мы не едем?

Мать.Куда же мы, Дашенька, без чемодана-то?

Обе идут в закуток под лестницей, мать снимает шубу, достаёт из сумки термос и свёрток.

Мать.Вот чай горячий и бутерброды. Я знаю, если в доме умирают, никто о еде не думает. Поешь…

Даша (отодвигает еду). Нет, всё-таки тебе я скажу.

Мать.Что скажешь?

Даша.Ты можешь меня не перебивать?

Мать.Я тебя не перебиваю, говори, что хочешь.

Даша.Вчера вечером мадам уехала, и мы организовали танцы.

Мать.Что значит «мы организовали»? Ты-то здесь при чём? Они взрослые люди. Они вольны танцевать хоть всю ночь.

Даша.Не перебивай. Мы танцевали, а потом решили гадать. Ева Сергеевна мне, конечно, сказала – никаких гаданий! А сама спать пошла. А потом: «Дашенька, налей мне сюда воды» и стакан протягивает, а там уже что-то налито было, мутное такое. Я пошла к столу и налила воды.

Мать.Ну? Налила воды.

Даша.Ты можешь по-человечески выслушать? (После паузы.) Я в этот стакан таблетку снотворного бросила. Из её же сумочки.

Мать (с испугом). Зачем ты это сделала?

Даша (плачет). Она за мной следила. Шагу не давала ступить: это нельзя, то нельзя. А мне так хотелось быть как все. И гадать хотелось, и вообще… А потом она уснула и не проснулась.

Мать.Не вздумай следователю сказать, что ты дала Еве лекарство!

Даша.Я вообще-то две таблетки бросила. Я, может быть, убийца!

Мать.Что ты за глупости говоришь! Я отправила тебя на это погружение, доверяя как себе самой, а у тебя всё хиханьки на уме. Гадания какие-то дурацкие! С такими настроениями в институт не поступишь. Ну, перестань плакать. Давай сюда нос. Вот так… Выпей чаю. (Даша берёт из рук матери чашку.) Двумя таблетками снотворного человека на тот свет не отправишь.