Нина Соротокина - Через розовые очки. Летний детектив (сборник)

Представьте себе огородную грядку после дождя. Морковная ботва плотная, грязная, кучерявая. И в этой ботве шерудит огромный, короткошерстный кот. Наконец Ворсик устал и промок, вылез на белый свет, посмотрел ошалело окрест и прыгнул на пень. Комель от старого, погибшего от неведомой болезни вяза – его собственность. Ворсик замер, как египетское изваяние, обсох на солнышке и начал вылизываться. Без малого час он вылизывал лапы, бока, подхвостье, потом умылся лапкой, не забыв молодцевато пройтись по усам. Еще посидел, вздохнул глубоко и опять в морковь – надо!

За этой сценой из окна с умилением наблюдала чистенькая пенсионерка Марья Ивановна. Жила она в сельской местности и жила безбедно, потому что получала помощь от любимого племянника. Левушка был удачливым бизнесменом. Он, словно кипятильником, оттаивал ледяной поток бытия, и Марья Ивановна спокойно дрейфовала в этом Гольфстриме в неизвестном направлении. Впрочем, если задуматься – понятно куда, к черной дыре, но думать об этом не хотелось, да и рано.

Марья Ивановна была женщиной с большим достоинством и уважением к себе. Хвалиться ей было особенно нечем – обычная трудовая жизнь, но ума ей было не занимать. Сразу уточню, пенсионерке может быть и пятьдесят пять и семьдесят. Марья Ивановне было как раз посередине, то есть шестьдесят. Если волосы уложить и губы подкрасить – очень даже ничего… Но это так – к слову. Самоуважение к себе она подчеркивала тонкими рассуждениями. Человечество грубо делится на две части: собачников и кошатников. Если человек не держит ни собак, ни кошек, достаточно задать ему прямой вопрос – кого предпочитаешь? На этот вопрос люди обычно отвечают откровенно, не подозревая, что приоткрывают тайное тайных.

Кто такие собачники? Это, как правило, дисциплинированные, не злые, но безынициативные люди. На вид собачник может и крутой, но ему всегда в жизни нужен попутчик, необходимо, чтоб этот попутчик (собака или кто-то еще) все время выказывал ему свою любовь, преданность и постоянно поощрял, подчеркивал, что идешь ты в правильном направлении.

А хозяева кошек совсем другие люди. Волей-неволей, но они похожи на своих животных свободолюбием и независимостью. Хозяева кошек гуляют сами по себе, и как бы они ни любили своих питомцев, ни в коем случае не ждут от них навязчивого изъявления своих чувств. Никакого виляния хвостом, никакого восторженного визга, подпрыгивания и желания лизнуть в щеку. Потрешься вечером о ногу – я тебя поглажу, впрочем – у тебя своя жизнь, у меня своя. И радикулит по ночам греть Ворсика тоже никто не заставляет.

Марья Ивановна была одинока. Правильнее сказать, что она была вдовой, но пенсионерка не любила этого слова. Брак ее был столь короток и призрачен, что вспоминать о нем не хотелось. И детей Господь не послал. Поначалу жалела, а как стала старше да мудрее, так и порадовалась своей бобыльей судьбе. Посмотри внимательно вокруг и ужаснешься – сколько женщин мучаются с мужьями, бабниками и пьяницами. Взять хотя бы контору, в которой Марья Ивановна мирно проработала тридцать лет. Зав отделом Натан Григорьевич ушел от третьей жены к четвертой, главный инженер Ольга Петровна на репетитора для дочери садовый участок продала – и все зря, Наталье Эдуардовне из сантехнического внуков подсунули непутевые дети, Ираида Семеновна к знахаркам ходит, чтобы мужа от пьянства отлучить… Перечислять человеческие беды – пальцев на руках и на ногах не хватит. Ну их всех!

Марья Ивановна была кошатницей, и этим все сказано. Это сейчас у нее один Ворсик, а в былые дни и по четыре кошечки зараз держала. При ее чистоплотности это было иной раз и накладно. Но так уж получилось. В молодости одна мысль, что еще слепых котят можно утопить, приводила ее в ужас. А потом успокоилась. И специальная женщина сыскалась, которая стала за малые деньги регулировать поголовье в ее полосатом семействе. Жизнь кошачья короткая – иной сбежит, другой с крыши сиганет, а то и машина его, сердешного, переедет. Марья Ивановна не понимала людей, которые потеряв любимого кота, закатывали глаза к небу и говорили: «Ах, теперь я никогда не заведу себе ни кошки, ни собаки. Еще одной смерти я не перенесу!» Глупости это! Жизни без смерти не бывает. Марья Ивановна придерживалась твердого правила: погиб любимый кот или кошка, неделю скорби, а там езжай на птичий рынок и покупай нового. Когда любимый Мурзик умер от старости, Марья Ивановна как раз собиралась это сделать, но судьба сама ей подсунула нового кота.