Александр Архипов - Истина Платона

По портативным рациям связались с дозором и группой прикрытия. Риск минимальный, дальность их действия — не больше километра. Пока тихо. Подозвал Платона и Боцмана, сверились. Через пару часов должен показаться на видимости кишлак, хотя не думаю, что нас там ждут с зажжёнными уличными фонарями, пловом и горячими лепёшками. Как-то жутко захотелось есть. И чего-нибудь горяченького… Днём, лёжа в скалах, не удастся. Платон тут же дал команду, и бойцы быстро соорудили две плащ-палатки, разожгли в них спиртовки и подогрели консервы. После еды потеплело даже как-то. Платон, как всегда растягивая даже предлоги, попробовал рассказать анекдот про прапорщика, но терпения слушать его ни у кого не хватило. Парни сосредоточенно занимались подготовкой к переходу. Тогда Лёха обиделся и сказал:

— Пора к дозору сапёров послать. Тропа вроде как и идёт в обход кишлака, но он уже недалеко, и напороться на растяжку можно запросто, тем более ночью.

Послали к дозору двух сапёров и через пятнадцать минут начали движение, предупредив все группы, что через час общая остановка и сбор. Почему через час? Потому что, по моим прикидкам, через час из-за горного хребта наконец-то появится Луна. Поэтому нам нужно будет сходить с тропы и понемногу спускаться к дороге. Выбрать место, закопаться, втиснуться между валунами, короче, замаскироваться так, чтобы корсаку захотелось откусить твой палец.

Я любил рассказывать этот случай, особенно молодым бойцам. Мы отрабатывали реализацию разведданных у одного из кишлаков в провинции Герат. По оперативным данным в кишлаке духи устроили перевалочный склад оружия, боеприпасов и медикаментов для бандформирований оппозиции. Нашу группу забросили за сутки до начала общей операции для ведения наблюдения и, по возможности, блокирования выходящих из кишлака, караванов. Вышли на рубежи засады уже к концу ночи, спешно начали маскироваться. Я в «гнезде» чуть выше всех наблюдал в прибор ночного видения за тем, как бойцы закапываются. Вижу движение… Присмотрелся… Корсак, степная лиса с большими ушами, подкрадывается к бугорку. А я знаю точно, что там Красный — мой снайпер. Корсак, осторожно перебирая лапками, подходит ближе, ближе. Останавливается. Огромные уши работают, как локаторы, вздрагивая и разворачиваясь в разные стороны, не давая зверьку покоя. Лёг, чуть прополз, потянулся мордочкой к бугорку… И тут донеслось приглушённое:

— Твою ж маму! Сучёнок! Пошёл вон!

Потом оказалось, что перед тем, как превращаться в бугорок, Красный ел тушенку. На её запах корсак и пришел и, не разобравшись, больно тяпнул за жирный палец Красного. Но зато какая маскировка!

Не успели пройти километр — от дозора сообщение:

— Сапёры вышли на растяжку. Ждём.

Через двадцать пять минут пришёл один из сапёров с докладом:

— Товарищ командир, через двадцать метров после растяжки обнаружили «американку». Это кассетная противопехотная заградительная мина. Очень опасный участок.

— Их, как правило, сериями ставят для минного заграждения участков подхода, — отозвался Платон.

— Похоже, спускаться к дороге нужно, командир, — включился Боцман.

— А, похоже, Платон, ты своим пацанам жизнь спас, послав вперёд сапёров, — негромко сказал я, похлопав одобрительно старшину по плечу.

— Ко-манд-д-дир! — передразнил Платона Боцман, подняв указательный палец вверх.

Подтянулась группа прикрытия. Дали парням возможность немного передохнуть и двинулись. Первые — сапёры. Шли медленно, трудно и не скажу, что тихо. Несмотря на то, что была команда соблюдать молчание — ночь, камни, груз, ломающий плечи и придавливающий к земле, делали своё дело. То в середине, то в хвосте колонны приглушённо чертыхались разведчики, подворачивая ноги, растирая ушибы и проклиная дружественно настроенную против нас страну на букву «А». О чём думают все эти молодые головы, я не знал, зато совершенно был уверен в том, о чём думает Арарат Саркисян — пулемётчик, идущий впереди меня. Араратик наверняка думал о городе Сочи, белокожих москвичках, чурчхеле и золотых пляжах Чёрного моря. Решил проверить.

— Арарат, о чём думаешь? — негромко спросил я на ходу.

— Вах, командыр! Патроны мало взял. Один карман пустой, совсем забыл про него, — с акцентом ответил ефрейтор, сокрушаясь, что не заполнил карман россыпными патронами для своего «ручника» (ручной пулемёт).

Ну вот! А я тут со своими москвичками и пляжами…