Александр Архипов - Платон – герой Союза

Разрыв гранаты ощутимо нагрузил барабанные перепонки. Перестал стрелять автомат Чижова.

— Что-то не нравится мне эта тишина. Давай так, Бес. Ты бери Злого и потихоньку спускайся вниз к нашим. На всякий случай передай, что духов много, пусть конкретную засаду сделают и броню подтянут. А я к ротному сбегаю, помогу. Мы потом вместе взводного принесём. Слава, подождёшь нас с Чижовым?

Взводный посмотрел куда-то в сторону, обеими руками держась за грудь, но сказал внятно:

— Согласен. Только автомат мой отдай…

Чижов стоял на коленях, прижимая левую к туловищу, а в правой он держал автомат. Увидев Платона, криво улыбнулся и произнёс:

— Извини, братан, видно, не мой сегодня день. Гранатомётом пальнули шакалы. Не успел. Только рыпнулся, а они догнали… Кость на плече вдребезги. Но идти сам смогу. Вот тебя ждал.

— Георгич, я посмотрю, — тихо сказал Платон, пытаясь добраться до раны на плече, но в полевых условиях это было невозможно.

Он снял лямки со своего ранца и крепко примотал руку майора к его же торсу. Глаза майора повеселели, он привстал, прислушиваясь, и тихо сказал:

— Заткнулись. Что-то готовят. Или думают, что нам кирдык? Ошибаетесь, суки, мы сюда не умирать пришли! Вон в ту щель посмотри, — показал он Платону.

В узкую щель между валунами был виден небольшой участок тропы, на удалении 30–40 метров. По нему, низко пригибаясь шли два духа. У второго на плече, уже во взведённом состоянии, лежала туба гранатомёта. Медлить было нельзя, духи шли добивать. Платон сунул руку в подсумок и достал гранату. Тут же прикинул расстояние и, размахнувшись, бросил навесом, как мину. Откуда и как прилетело, они так и не узнали. Ничего, спросят у своего Аллаха.

— Нам пора, Платон, — перекрикивая сумасшедшую стрельбу, рванулся с места Чижов.

Как показал проведённый позже анализ, было «не пора». Надо было подождать, пока духи успокоятся и задумаются.

Пуля ударила в спину Чижова с такой силой, что он пролетел вперёд метров пять, размахивая единственной рукой. Получилось, что он, бегущий вторым, прикрыл собой Платона. Медлить было нельзя. Платон, взвалив майора себе на плечо, практически в полный рост побежал вниз. Свистели пули над головой, выбивая маленькие ямки в валунах, рванули две гранаты, но уже ни один кусочек горячего металла не догнал два окровавленных мужских тела. Повезло.

Рана оказалась серьёзной. Пуля вошла и застряла где-то в районе сопряжения позвоночника с тазом. Чижов сознания не терял, кровь из раны почти не текла. Видно, пуля сработала, как пробка. Но ноги уже не шевелились.

— Платон, где мой автомат? — ровным голосом спросил Чижов.

— Товарищ майор, так вы ж, когда падали, его выронили. Он побился весь и вниз улетел, — ответил Платон.

— Ну ты даёшь. Хочешь, чтобы меня под трибунал отдали за утерю? Иди ищи, — выдохнул Чижов.

— Георгич, ты охренел? — подал голос Сотников.

— Вы у меня ещё за рацию ответите, — закрывая глаза, сказал майор.

Сотников махнул рукой Платону, мол, бредит, не обращай внимания. Оставалось придумать, что делать дальше. А дальше нужно было что-то делать, так как темнело, и ночевать в горах рядом с духами как-то не грело. Было ясно, что с двумя ранеными уйти вниз по тропе не удастся. Догонят. Спускаться вниз? Логично, но в этом направлении и будут искать. А если наоборот? Вверх, то есть.

Первым Платон понёс Чижова. И не потому, что тот был майором, а потому, что был без сознания. Он прошёл с ним на плечах, постепенно поднимаясь вверх, метров пятьдесят. Затем спустился за Сотниковым.

— Слава, я тебя прошу, не ори! Терпи, Слава, — шептал он ему в ухо.

И Слава терпел. Он терпел так, что крошились зубы. От черепного давления полопались сосуды в глазах. От напряжения вылетели из своих суставов две фаланги на пальцах… Лейтенант Сотников простонал в голос только тогда, когда его положили на носилки санитары.

Третий переход Платон делал уже в темноте и боялся не найти оставленного без присмотра Чижова. Но нашёл. По не успевшему пропитаться кровью кусочку белого бинта. А вот через пять минут не нашёл бы. Решил до утра остаться в небольшом углублении между двумя валунами, чтобы в темноте не завалиться куда-нибудь со своей ношей. Чижов то приходил в сознание и искал свой автомат, то опять тихо уходил в свой мир, где нет материально ответственных и трибуналов. Попробовали ему подсунуть чужой автомат… Матерился и угрожал морды всем расквасить. Сотников сидел и свистел своим входным отверстием. По щекам взводного текли слёзы. Нет, он не плакал. Просто так текли. Тело лейтенанта сначала вздрагивало, а потом начало колотиться, как в лихорадке. Ночь была холодной, в горах в это время температура может быть и ниже ноля. Платон снял с себя куртку и укрыл ею взводного, а сам лёг между ранеными, согревая их. Но Сотникова так трясло, что эта дрожь волнами, через Платона, доходила до Чижова. И тот, постанывая, начинал заговариваться.