Александр Григоров - Знать [СИ]

Я мог ответить ему многое по поводу крыс, которые жрут чужие куски сыра. Но смолчал — не такое было мое положение, чтобы язвить.

— Хорошо, Миро, освежу тебе память — я опаздываю, будь краток и убедителен, прошу.

Я развел руками:

— Мне нужны данные коллайдера годичной давности.

Чет покрутил рукой, как регулировщик, показывающий, что движение продолжается.

— Давление, температура, напряжение в сети…

Жест регулировщика увеличил частоту.

— Это для моих расчетов, касающихся «Оупенинга».

Кисть руки превратилась в пистолет, дуло направилось на меня, курок взвелся.

— Кажется, я доказал «Теорию всего», Чет.

Палец выстрелил, Шеминг сдул воображаемый дым и расхохотался.

— Отличная шутка, Миро, запиши и продай журналистам. «Кажется, я доказал „Теорию всего“»! Прекрасный заголовок, затянет на пару фунтов. «The Sun» и вовсе десятку отвалит, но придется еще отправить фотографию, потому что такого рода сенсации без фото они не печатают.

Я рассердился, но он прав — звучит как заявление «британского ученого».

— Это не шутка, я вполне серьезно полагаю, что информация образует компенсирующее поле для объединения всех четырех взаимодействий.

Шеминг перестал улыбаться, соскочил со стола и подсел ко мне на свободный стул.

— Дьявол, не вовремя… Ладно, рассказывай, только короче.

— Вопрос с охраной, полагаю, решен?

— По-прежнему зависит от услышанного.

Положение, в котором я оказался, не давало простора для маневра. К тому же Чет соображает в квантовой физике, глядишь, натолкнет на мысль. Или выступит непредвзятым критиком. Более объективного оценщика не найти — в личных симпатиях ко мне Чета не заподозришь.

— Четыре фундаментальные взаимодействия: сильное, слабое, гравитация, электромагнетизм. — Я написал четыре слова на чистом листе.

Устал держать в себе информационную бомбу — рванет изнутри, ошметками заляпает. Почему не рассказать о предположениях коллеге, пусть он и держит за глотку?

— О том, что электромагнитное и слабое взаимодействия объединены, ты знаешь.

Он кивнул, медленно прикрыв глаза:

— Глэшоу, Вайнберг, Салам. Взаимодействие кварков и лептонов. Но начинать нужно с Максвелла, до него электричество и магнетизм шли порознь.

Я пропустил укол, показав рукой, что и так спешу. Некогда углубляться.

— О супергравитации тоже наверняка слышал, — добавил я.

— Ну конечно — загадочные частицы гравитино.

— Итак, нам обоим и паре сотен ученых известно, что из четырех взаимодействий три представляют собой разновидности одной суперсилы. — Я соединил стрелочками три слова, кроме «сильное». — Для исследования сильного взаимодействия, точнее, для разбора его на запчасти, человечеству не хватает энергии. И, боюсь, не хватит никогда. Ускоритель размером с Млечный Путь, масштаб энергии, эквивалентный десяти в девятнадцатой степени массы протона — такие показатели не могут и сниться. Хотя однажды я уснул после литра виски, распитого с моими подопытными Крейгом и Марти…

— Постой, — Чет вынырнул из мыслей на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, — была же Теория Великого Объединения, подминающая сильное взаимодействие?

Я снова хотел сказать многое сразу — получилось скомканное бормотание и нервный жест.

— Да, была. Десять в четырнадцатой массы протона — чем лучше? Дело не в этом, понимаешь. Я изобрел новый принцип объединения сил природы.

Зазвонил телефон — надсадно, так звонят только родственники. Чет сбросил вызов и что-то начеркал в моем листочке. Тут же заштриховал и отвлекся от бумаги, недовольный.

— Все теории объединения, так или иначе, связаны с компенсирующими полями.

— Можешь не рассказывать, — перебил он. Я вспомнил, что дипломная работа Чета была связана с инвариантностью прогнозов. — Изменится ли что-либо, если волновую функцию в одной точке повернуть на одну фазу, а в другой точке — на другую? Ага, изменится.

— Ну нам проще объясняли. Один космонавт летит в пространстве равномерно и прямолинейно, второй парит в невесомости на земной орбите. Оба описывают одинаковые ощущения. То есть, гравитация компенсирует эффекты, вызванные кривизной траектории.

— Это совсем по-детски, — усмехнулся Чет.

— Не в этом суть. Есть универсальное калибровочное поле, которое компенсирует изменения любого масштаба — от сильного взаимодействия до гравитации.

Чет посмотрел на меня так, что стало не по себе — может, я действительно идиот и сейчас брежу, а собеседник слушает, сдерживая смех?