Александр Григоров - Знать [СИ]

— На западе десятилетиями не уничтожали интеллигенцию, а давали возможности для реализации. А вы сначала уничтожили рабочий класс, потом — крестьянство. Теперь зачищаете нас. Кто в итоге останется — чиновники и офисные крысы? Продавцы, а не производители? Что им продавать?

Несусвет замахал руками, мол, слышали-слышали. С трудом дождался конца тирады, проглотил вымоченный в чае сухарь и продолжил:

— Вы можете говорить что угодно. Но ваши требования не приемлемы. Так что разъезжайтесь по домам, не раздувайте обстановку. А хотите менять судьбу страны — идите на выборы, попадайте в парламент, голосуйте…

Верховный прожевал очередной кусок, не нашел салфетки и вытерся галстуком.

— Да гони ты их в шею, Карп! — Руководитель стукнул по столу. — Тоже мне угрожать тут нашлись! А кто не согласен, тех посадим. И это, давайте с поздними ужинами завязывать, у меня от них изжога.

В зале стало тихо. Шуршали подошвы обслуги, бурчало в животах президиума, шипели пузырьки в бокалах.

— Насчет парламента идея хорошая, — сказал Рёшик и захлопнул ноутбук. — В остальном, я так понимаю, мы не сошлись?

Никто отвечать не посмел, смотрели на Верховного. Он давился большим куском тушеной рыбы, стараясь разжевать. В конце концов, выплюнул красноватую массу обратно в тарелку, промочил горло пивом и рявкнул:

— Вы еще здесь?!

Знатоки направились к выходу. Возле двери Дюжик притормозил, развернулся к столу и показал рукой на Верховного. Тот безуспешно молол челюстями:

— Что значит государственный человек! При мысли о народе у него кусок в горло не лезет.

Кто-то улыбнулся, иные — шли молча, не понимая до конца — шутка или нет. Когда дверь закрылась, в нее прилетело обглоданное «вепрево колено».

Охрана вернула личные вещи, знать вышла в колючую от холода ночь. Рёшик собрал командиров и стал в круг.

— Предлагаю взять Верховное Собрание, — заявил он.

— А еще — пол-литра грузинского и закусить надо взять, — добавил Розуменко.

Рёшик прервал хохот повторением:

— Говорю, надо брать парламент, статью ему в бюджет, пока не очухались.

Командиры поникли.

— Я слышал, сейчас там полно людей, — ответил Дюжик. — Они закон принимают срочный, реформа образования. Одни блокируют, другие охраняют трибуну, третьи бегают по залу с карточками. Как в анекдоте: не мебель переставлять нужно.

Знатоки снова посмеялись, один Истомин стоял задумчивый, потом продолжил мысль Рёшика:

— Очухаются они быстро. Им человека посадить — повода не нужно.

Рёшик проскользнул по новостным сайтам. Закрыл планшет и обмахнулся, как веером.

— А может, ну его, Игорь Владимирович? — предложил Розуменко. — Мы и так шороху в навели, глядишь, одумаются. Если шо, мы и второй раз на Столицу выдвинемся.

— Уже одумались, — ответил Володя, кивая в сторону дворца.

— Второй раз знать не выйдет, — сказал Рёшик. — Сейчас не оправдаем доверие — считай, нужно становиться на биржу труда.

Из круга потянулся дымок — командиры закурили. Рёшик посмотрел на часы, что-то подсчитал и поднял взгляд на звезды, которые выглядывали из-за плывущих облаков. Обвел взглядом присутствующих и показал им электронную карту города:

— Выступаем через час. Отрядам — рассредоточиться вокруг парламента. Порядок обговорим. Приказывать не могу, кто против — пусть уходит, обстоятельства вам в придаточное предложение.

Возражать никто не стал. Трое попросили время на совет со своими знатоками. Дюжик впал в задумчивость, а Истомин пошел греть машину.

— Так тогда давай и дворец возьмем, — потирая руки от холода и предвкушения, сказал Розуменко. — Чтоб два раза не вставать.

— Если выйдет с парламентом, и дворец, и дом правительства они сами отдадут. Покажем силу — народ в нас поверит. А эти, — Рёшик показал на охранников в стеклянной будке, — первыми пойдут за нами.

Раньше Бронский доходил от остановки до ИНЯДа за пять минут. Теперь — за полчаса. Тротуар и асфальтовая дорожка, ведущая к входу, превратились в полосу препятствий.

Нужно пройти огромную стоянку — бывший институтский сквер. Машины норовят двинуться с места именно в тот момент, когда их обходишь. Далее — через лабиринт лоточников. Многочисленный скарб перекрыл подступы к воротам. Сколько раз Николай Вальтерович давал зарок не останавливаться, пробегать мимо этой русалочьей заводи. Но каждое утро непременно покупал что-то «очень нужное». Последний этап — проходная. Возле нее появился гриль, на вертелах которого в унизительной позе жарились куры, а сразу за вертушкой — буфет, где коротали время продавцы стихийного рынка.