Александр Григоров - Знать [СИ]

— Мистер Шеминг не смог прийти, — громко сказал старик, — он улетел утренним рейсом на конференцию в Сакраменто.

— Рад видеть вас на его месте, сэр, — я поклонился, чем вызвал почтительный кивок в ответ.

Музыка в колонках стихла, динамики подрагивали еле заметным фоном. Сидящий в углу сержант отложил газету. Он часто сторожил подопечных в лаборатории и знал о главном правиле эксперимента — молчать.

— Если все готовы, начнем. — Я говорил стоя, как конферансье перед публикой. — Достопочтенные члены комиссии, обратите внимание на спинки ваших стульев. Там висят наушники — пожалуйста, повесьте их на шею. Если почувствуете боль или недомогание, немедленно закройте уши.

Я сделал жест, как бы приглашая Крейга и Марти на сцену. Без аплодисментов отошел к стене и еще раз осмотрел помещение — ни дать ни взять подпольный концерт. Сел за пульт, вывел ползунки микрофонов на «шестерку». Гряда динамиков отозвалась тихим фоном — я запустил магазинный гул в Сохо. Махнул ребятам — «давайте!».

Они начали нерешительно, стесняясь посторонних. Форсаунд колебался между двойкой и тройкой. При подготовке арестанты брали с места в карьер, накрывая выражениями на самом взлете эксперимента. Ничего, разойдутся. За несколько минут до начала, пока сержант ходил в туалет, я дал парням хлебнуть из карманной фляжки. Говорят, артисты поступают так же.

— Это не сборная по футболу, а стадо кашмирских коз, — начал Крейг. — Вы посмотрите, кто играет за Англию — ни одного белого!

— Все из-за shitty правительства, — поддержал Косой, — таких слюнтяев, как наш премьер-министр, я не видел даже в младших классах школы. А у нас, поверь, учились полные dorks.

Я пустил фоном уличные звуки Ист Сайда. Для продолжения — самое то.

— Иммигрантов вообще нельзя выпускать за пределы фермерских полей. Американцы дали волю приезжим, и смотри, что получилось: была великая страна, а сейчас они ищут дружбы у русских. Завтра, глядишь, к кубинцам на поклон прибегут.

Члены комиссии реагировали слабо. Аспирант не отвлекался от телефона, Мисс Финансы терзала пудреницу и поправляла юбку.

— Я видел парней, которые собирают клубнику в Вест Малинге. У них мозгов столько же, сколько у клубники. Этих crappers нужно паковать в «Хитроу» и багажом отправлять на восток.

Я вывел на пульте звуковую подборку телевизионных новостей. По теории — вызывает вторую степень раздражения. Студент и финансовая дама скривились, черкая в блокнотах. А старик смотрел перед собой и, казалось, не замечал ничего.

Через пару минут Пугало и Марти разошлись по полной. Досталось наглым шотландцам, всему Кабинету министров, продажным полицейским и журналистам. Крейг отдельно прошелся по футбольным судьям, а Косой послал весь футбол к матери, утверждая, что от регби проблем куда меньше.

— Вонючие jimmies!

— Screwed черти!

— Да ты смотри, Крейг, этот arsehole, — Марти показал на аспиранта, — похож на француза.

Юноша дернулся и вжал голову в плечи. Он и вправду походил на лягушатника — темноволосый и кучерявый, с горбинкой на носу.

— А как тебе эта крыса, которая мнит себя первой леди графства? — Пугало подмигнул финансистке. — Сидит, небось, целыми днями в кабинете на Сити Роад и получает в месяц, как я за пять лет. Калоша!

Оба рассмеялись: гнусно, как умеют портовые шлюхи и ведущие юмористических шоу.

Если бы не косметика, на даме не осталось бы лица.

Пришлось сменить фоновую тему на шум детской площадки. Женщине будет легче воспринимать, а мужчины потерпят, если что.

Сержант сидел в наушниках и читал газету, поглядывая исподлобья.

Председатель комиссии молча смотрел то на ораторов, то на коллег.

Вдруг Крейг и Марти взяли паузу, а потом выпалили в две глотки:

— Какого хрена уставились?! Pridurki!

Прыщавый полез за наушниками, не дотянулся и сделал кувырок через спинку стула. Финансовая дама схватилась одной рукой за горло, другой — за сердце. Тут же обеими руками ухватила полы юбки. Потом закричала, прикрыв уши ладонями.

Форсаунд остановился на десятке — шкала закончилась.

Я убрал общий уровень в ноль. В лаборатории стало тихо, как на душе у порядочного налогоплательщика. Внутри пронеслась мысль о полном успехе — члены комиссии испытали словесное воздействие на себе. И это мои парни еще не добрались до евреев, вот где боевые показатели действительно зашкаливают.

Только я собрался произнести заключительную речь, как поднялся старик. Он одернул пиджак, откашлялся и сказал так, будто я стоял на расстоянии километра от него: