Вальтер Скотт - Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов. Часть пятая

Аристократическіе Кантоны древняго Швейцарскаго Союза были довольны Конституціею, составленною единомышленниками Французовъ для страны ихъ, но не то говорили демократическіе или малые Кантоны, которые объявили, что, скорѣе чѣмъ согласятся на оную, они отдѣлятся отъ общаго союза, вновь учрежденнаго Французами, и составятъ съ прежними своими законами отдѣльный союзъ. Въ семъ числѣ находились Кантоны Швейцъ, Ури и Ултервальденъ, лѣсныя и гористыя страны, которыхъ жители менѣе измѣнились въ простыхъ и мужественныхъ нравахъ своихъ предковъ. Тотчасъ запылала междоусобная брань, въ продолженіе которой обнаружилось, что въ народномъ духѣ, равно какъ и въ любви къ отечеству, учрежденное Французами правительство Гельвеціи совершенно уступало этимъ храбрымъ обитателямъ лѣсовъ.

Главнымъ ихъ вождемъ былъ мужественный Редингъ, который усиливался, но тщетно, освободить свое несчастное отечество. Незаконное правительство было изгнано изъ Берна; войска его повсюду опрокинуты, и ополчившіеся союзники были вездѣ принимаемы съ изъявленіемъ величайшей радости своими соотечественниками, изъ коихъ почти никто не держалъ сторону хищниковъ власти, кромѣ малаго числа тѣхъ, которыхъ привязывала къ нимъ выгода.

Но между тѣмъ, какъ Редингъ и Швейцарскіе патріоты радовались возставленію своей древней Конституціи со всѣми ея правами и преимуществами, могущественная длань простиралась уже надъ ними, дабы подавить ихъ благородныя усилія.

Роковая вѣсть о томъ, что Франція самовольно вмѣшивается въ это дѣло, дотла чрезъ Наполеонова адъютанта, Раппа, который неожиданно прибылъ съ письмомъ къ осьмнадцати Швейцарскимъ Кантонамъ. Сіе воззваніе было самаго необычайнаго рода. Бонапарте укорялъ Швейцарцевъ за трехъ-годовое междоусобіе, забывъ, что сіе междоусобіе не произошло бы, если бъ Французы не вторглись въ страну ихъ. Онъ говорилъ, что едва только Франція согласилась вывести отъ нихъ свои войска, какъ они тотчасъ подняли другъ противъ друга оружіе. Такія рѣчи отъ одного независимаго правительства другому сами по себѣ довольно странны. Но то, что слѣдуетъ, еще гораздо страннѣе. "Вы были въ ссорѣ три года, не понимая другъ друга; если дать вамъ волю, то вы еще три года безъ всякой пользы будете рѣзаться. Исторія ваша доказываетъ, что ваши междоусобныя распри никогда не оканчивались безъ дѣятельнаго посредства Франціи. Правда, что я положилъ себѣ не вмѣшиваться больше въ ваши дѣла; ибо различныя ваши правительства безпрестанно просили у меня совѣтовъ, съ тѣмъ, чтобы имъ не слѣдовать, а иногда употребляли во зло даже имя мое сообразно со своими выгодами или страстями. Но я не могу, я не долженъ оставаться нечувствительнымъ къ бѣдствію, васъ угнетающему; отмѣняю мое предположеніе, и возьмусь разобрать ваши ссоры; но я не стану шутить моимъ посредствомъ, которое должно быть прилично великимъ народамъ, отъ имени которыхъ я къ вамъ взываю."

Этотъ оскорбительный слогъ, которымъ безъ всякаго приглашенія, и какъ будто еще оказывая милость, Первый Консулъ присвоивалъ себѣ самовластную управу надъ вольнымъ, независимымъ народомъ, столь же замѣчателенъ и въ концѣ манифеста. Онымъ повелѣвается послать въ Парижъ уполномоченныхъ для совѣщанія съ Первымъ Консуломъ, который въ заключеніе говорилъ: "Я имѣю право надѣяться, что никакой городъ, присутственное мѣсто или сословіе не предпримутъ ничего противнаго мѣрамъ, мною предназначаемымъ." Для подкрѣпленія этикъ доводовъ, которые послѣдній школьникъ могъ бы опровергнуть, Ней съ сорока-тысячною арміею вступилъ съ разныхъ сторонъ въ Швейцарію.

Видя невозможность противостать такимъ силамъ, Алоизъ Редингъ и его храбрые сподвижники принуждены были распустить свои войска послѣ трогательнаго къ нимъ воззванія. Швейцарскій Сеймъ также разошелся, объявивъ, что онъ дѣлаетъ сіе въ слѣдствіе присвоенной себѣ чужестранными войсками управа вы, которой бѣдственное положеніе земли ихъ не позволяло противишься.

И такъ Швейцарія еще разъ была занята Французскими солдатами. Патріоты, отличившіеся защитою правъ своихъ, были отысканы и заключены въ темницы. Алоиза Рединга уговаривали скрыться, но онъ не захотѣлъ сего" сдѣлать; и на упреки Французскаго офицера, пришедшаго взять его подъ стражу, что онъ начальствовалъ бунтомъ,-- онъ съ благородствомъ отвѣтствовалъ: "Я повиновался гласу моей совѣсти и моего отечества; вы исполняйте приказанія вашего повелителя." Его посадили въ Аарсбургскій замокъ.