Гейл Форман - Я сбилась с пути [litres]

Фрейя на экране, как будто ощутив его неверие, перестает играть на пианино и поворачивается к камере. Отбивая ритм по скамейке и напевая без аккомпанемента, она снова становится той Фрейей, которую знает Натаниэль. Этот теплый хриплый голос напоминает тот, каким она шептала на ухо Натаниэлю. И она поет:

Все вокруг него затихает, и Натаниэль на секунду возвращается в лес, становится слепым, а когда вновь оказывает в кафе, он уверен, что эта песня была написана для него. Но это явно не так. Он тогда не знал Фрейю, да и зачем ей – или кому-то еще – посвящать ему песню? Но на одну мимолетную секунду он уверен в этом, как никогда в жизни.

Девчонки, получив автографы и фотографии, начинают расходиться, но, быстро пошептавшись, возвращаются.

– Ладно, ты можешь отказаться, – начинает Джиа, – но мы обычно приходим сюда с нашей подругой Сашей. Каждый день. Это наше место. И сегодня она должна была пойти с нами. Но заболела.

– А у нее сегодня день рождения, – добавляет Вайолет.

– Ужасно болеть в свой день рождения, – говорит Фрейя.

– Это точно. Она умрет, когда узнает, что пропустила.

Фрейя сочувственно кивает.

– А ты можешь записать для нее сообщение?

– Пожалуйста! – просит Маккензи.

– Конечно.

Джиа наводит телефон на Фрейю.

– Привет, Саша. Надеюсь, тебе уже лучше, с днем рождения.

Девочки переглядываются.

– А ты можешь спеть для нее? – спрашивает Джиа.

У Натаниэля щемит сердце еще до того, как он поднимает голову и видит, что Фрейя, такая добродушная и щедрая, внезапно опечаливается.

– Не думаю, – отвечает она.

– Ничего особенного. Просто «С днем рождения».

Фрейя мешкает, отразившаяся на лице неловкость сменяется отчаянием – Натаниэль хорошо знаком с такой переменой, он мог бы определить ее с завязанными глазами.

– Мы не станем выкладывать ее в соцсетях, – обещает Вайолет.

– Эм, не могу, правда, – отвечает Фрейя. Натаниэль снова слышит песню. Она уже знакома ему, он словно всегда ее знал.

– Ну, это было грубо, – говорит Харун после ухода девчонок. – Ты была с ними так мила, а они все не унимались.

Он говорит как Джеймс, который иногда следил за реакцией людей на Фрейю, словно был ее личным защитником. Коим, по его мнению, он и являлся. После того как отец его выгнал, он услышал ее песню «I Will Survive» и решил, она поет для него. Он оставил комментарий, чего ни до, ни после не делал: «Не уверен, что я переживу». И Фрейя ответила: «Переживешь. Можешь в это не верить, но я верю». И с того момента Джеймс приободрился.

– Еще просили спеть. Как думаешь, Саша вообще существует? – продолжает Харун. – В смысле, ты же не какая-то обезьянка, верно? – добавляет он, хотя сорок минут назад представлял, как Джеймс окажется в кафе, Фрейя споет ему одну из своих песен и он будет прощен. – Это, должно быть, так утомительно. Наверняка ты иногда хочешь, чтобы тебя оставили в покое.

Она не хочет этого. Она этого боится.

«Цифры упадут. Фанаты забудут».

А что потом? Кто останется?

Фрейя поникает и начинает плакать.

Натаниэль стирает с ее щеки слезу.

И в этот момент Натаниэль все понимает.

– Ты не можешь петь, – говорит он.

Фрейе наказано никому не рассказывать о своих текущих проблемах. Хейден предупредил, что это изменит все, над чем они так усердно трудились, чтобы создать Фрейю. Фрейя упорна. Фрейя непреклонна. Фрейя – судьба. «Никому не рассказывай. Ни фанатам, ни друзьям», – предупредил Хейден.

Каким друзьям? Ее фанаты – вот ее друзья.

Она бросает взгляд на Натаниэля и Харуна, которые смотрят на нее со смесью ужаса и нежности. Смотрят не как незнакомцы, а как друзья.

– Я не могу петь, – подтверждает она.

– Что значит, ты не можешь петь? – Харун в смятении. Если Фрейя не может петь, все развалится на части. Если она не может петь, как он вернет Джеймса?

– То и значит, – отвечает она. – Когда я пытаюсь, когда даже думаю о том, чтобы попытаться, мой голос становится сдавленным.

– Возможно, ты устала от работы в студии и записи альбома.

– Я не была в студии три недели, – признается она.

– Но фотографии…

Всего неделю назад они с Джеймсом видели ее фотографию с подписью, как все гладко идет.

– Их сделали раньше, – объясняет она. – И запостили, чтобы создать видимость благополучия. Пока я не верну голос.