Гейл Форман - Я сбилась с пути [litres]

– Давай я хотя бы поймаю тебе машину, – предлагает Фрейя.

Они и так уже потратили на него достаточно времени и денег.

Но если он согласится, то они от него отстанут.

– Хорошо, – уступает он.

– Куда ты направлялся?

– Эм, на 175-ю, – наугад отвечает Натаниэль.

– Где будешь жить? – спрашивает Фрейя.

– С папиными друзьями.

Кажется, они принимают эти ответы, но Натаниэлю все еще не по себе. А если они захотят поехать с ним? Если захотят познакомиться с папой?

– Какой адрес? – спрашивает она.

Зачем они это делают? Он дал им возможность уйти. Зачем все усложнять? Натаниэль знает, что они – прекрасные ребята, которые не желают ему ничего плохого, но разве они не понимают, что как только начнешь кормить бездомного кота, он вернется и станет от тебя зависеть?

У него нет адреса. Может, придумать? Например, 43-й дом по 175-й улице? Есть такое место?

– У меня не работает «Убер», – говорит Фрейя, постукивая телефоном по бедру.

Отсрочка. Натаниэль выдыхает.

– Я могу поехать на метро.

– Нет, – резко отвечает она. – Я посажу тебя в такси и заплачу водителю.

Девушка выходит на дорогу, чтобы поймать машину, и Натаниэль наблюдает за ней. Она уверенно поднимает руку, словно знает, что ее увидят. Интересно, каково испытывать подобное.

Он сам инициировал отъезд, но уже скучает по этой бесстрашной девушке и этому настойчивому парню. Он уже видит в заднее стекло такси, как они исчезают. Чувствует свинцовый вес своего одиночества. По крайней мере, он скоро встретится с папой.

Фрейя вдруг отпрыгивает на тротуар, хватается за ногу и ругается. На асфальт капает кровь. Из ступни торчит осколок зеленого стекла.

– Ты в порядке? – спрашивает Харун.

– Наверное, не зря люди не ходят по городу босыми, – уныло произносит она, прыгая на одной ноге.

– Выглядит не очень, – замечает Харун. – Может, вернемся в неотложку?

– Ни за что. Этот доктор – первоклассный придурок, и они затребуют сто долларов за кусок марли. – Она смотрит на ногу. Кровь капает на ее джинсы. – Прекрасно. Теперь я похожа на бездомного серийного убийцу.

Обычно Натаниэль всегда носит с собой аптечку – после того случая с глазом. Может, бинт и неоспорин ничего не изменят, но лучше быть готовым. Но в этот раз он оставил аптечку дома. Не думал, что она пригодится.

– Я могу помочь, – заверяет Натаниэль. – Только нужен бинт и салфетки.

– Там через дорогу аптека, – подхватывает Харун.

Они втроем шатким строем переходят дорогу, только уже в другом порядке: до этого Фрейя и Харун тащили ослабевшего Натаниэля, а теперь между ними прыгает Фрейя. Она продолжает настаивать, что все хорошо, но Натаниэль разгадывает эту ложь.

Харун предлагает сбегать за медикаментами, а Натаниэль остается на улице с Фрейей и ее окровавленной ногой.

– Извини, – говорит он.

– За что? – резко спрашивает она.

– Это ведь моя вина.

– С чего бы?

– Меня вырвало на твои туфли.

– Тебя вырвало, потому что я на тебя упала, – отвечает она. – Если кто и должен извиняться, так это я.

– Нет, – протестует Натаниэль.

– Нет?

– Не извиняйся. Я рад, что ты на меня упала.

– Почему? – спрашивает она.

«Потому что нельзя упасть на того, кто не существует», – думает он. Может, он и одичал, но не совсем выпал из реальности и знает, что ненормально говорить такое. Поэтому ничего не отвечает.

Харун покупает медикаментов больше необходимого. Ему кажется, если он соберет правильную аптечку, то сможет задержать Фрейю настолько, чтобы придумать, как представить ее Джеймсу, который уже заблокировал его и не увидит сообщений. А если и увидит, то наверняка не поверит. Но как только Джеймс увидит Фрейю во плоти, то обязательно поймет: это знак, что они должны быть вместе.

Харун кладет в корзину флакон перекиси водорода, упаковку пластырей, бинт, какой-то тейп, неоспорин и ножницы. Из-за Фрейи он проходит мимо обычных лекарств и выбирает дорогие бренды. Все вместе выходит почти на тридцать долларов, и он платит из тех денег, что приберег на свою поездку. Так приятно совершить что-то достойное, даже если его намерения не совсем благородны. Но ему хочется думать, что он помог бы точно так же, если бы это была не Фрейя. Только, наверное, купил бы бинты подешевле.

Пока Фрейя сидит на цементном выступе, Натаниэль с помощью ножниц достает застрявшее в ступне стекло. Осторожно прочищает рану перекисью – должно щипать, но Фрейя даже не морщится.