Гейл Форман - Я сбилась с пути [litres]

Он кивает.

Имя она знает: Натаниэль Хейли.

– Адрес? Дата рождения?

– У меня его нет, – отвечает он, отчего Фрейе кажется, что он всерьез выжил из ума. Он по-прежнему держит кошелек в руках, поэтому она забирает его, достает права и переписывает оттуда сведения. Рост сто восемьдесят восемь сантиметров. Каштановые волосы, зеленые глаза. Девятнадцать лет. Адрес – какое-то шоссе в Вашингтоне, но, записывая его, Фрейя представляет себе дом на краю леса. Слышит пение птиц.

– Контактное лицо? – спрашивает она.

С его лица сходят все эмоции.

Она достает визитку и читает имя: Гектор Фуэнтес. Это тот мужчина с фото?

– Гектор Фуэнтес? Это твой папа? – спрашивает она, хотя его папу вряд ли звали бы Гектором Фуэнтесом, с другой стороны, Нэнси Гринберг тоже звучит странно для мамы Фрейи.

Натаниэль с секунду мешкает, после чего мотает головой.

– Можешь назвать папин номер?

Когда он снова смотрит на нее пустым взглядом, она его не винит. Кто вообще нынче помнит телефонные номера? Она может посмотреть в этой древней раскладушке, по которой он в парке связывался с папой, но не знает, как ей пользоваться, поэтому записывает свой номер, впутываясь во все это еще больше.

Харун слушает, как Фрейя опрашивает Натаниэля насчет аллергии (есть, на креветки), и чувствует себя обделенным. Хотелось бы иметь аллергию. Но у него ее нет, разве что на себя самого. И это не шутка. Как-то он это гуглил. Это может привести к смерти.

– Ты болел чем-то из нижеперечисленного? – Фрейя – теперь он уверен, что это она, видел кредитку – перечисляет различные заболевания. Туберкулез, аритмия и эмфизема, и Харун невольно отмечает, что самые распространенные недуги, которые действительно могут навредить человеку, – едкий стыд, разбитое сердце, преданная семья – не включены.

Она заканчивает заполнение анкет и возвращает их администратору. Харун знает, что его помощь больше не требуется, но Фрейя – последний шанс вернуть Джеймса. Кто бы мог предположить, что они встретятся в такой день? Надо придумать, чем еще можно помочь.

Медсестра вызывает Натаниэля.

– Справишься? – спрашивает его Фрейя.

Парень начинает отвечать, и тогда вмешивается Харун:

– Мы должны пойти вместе с ним. Поговорить с доктором.

Фрейю не радует такая перспектива, но она, вздохнув, все же встает и нехотя следует за ними.

Они втискиваются в смотровую, где после того, как медсестра измеряет жизненные показатели Натаниэля, становится ясно, что они – полные незнакомцы друг другу, не имеющие ничего общего и не знающие, что сказать.

Воцаряется неловкая тишина, каждый пытается найти себе место в этой комнатушке, чтобы не смотреть на других.

Фрейя достает телефон и видит, что экран треснул после падения в парке и завис на фотографии сестры – «она сказала «да»!» – с ее дурацким женихом. Наблюдатель держит телефон в руке. Твитит о ней? Уже запостил фотки? Надо проверить. Надо кому-нибудь сказать. Но она не может об этом думать. Не хочет знать. Выключает экран, но притворяется, будто лазит в телефоне, чтобы исподтишка оценить новую компанию.

Наблюдатель какой-то дерганый, большие карие глаза четко выделяются на шоколадной коже на тон-два темнее ее. Он источает нервную энергию, которая делает его похожим на перепуганное животное и уводит от того, что под всем этим скрывается симпатичный парень, хорошо одетый и отчаянно пытающийся держать себя в руках.

Другой, Натаниэль, похож на человека, который никогда в жизни не обременял себя рамками. С такой внешностью ему это и не нужно. Он такой привлекательный – высокий, худощавый, с чертами лица, за которые люди платят деньги, – что это остальным нужно держать себя в руках. Но не Фрейе. Ее так долго окружала красота, что она ее больше не впечатляет. И Натаниэль тоже ее не впечатлил бы, если бы не глаза разного цвета – один зеленый, второй серый. Они портят его совершенство. И делают его бесподобным.

«Ты довольно красива, – однажды сказал ей Хейден, – но тебя отличает твой голос». Из этого следует, что без голоса она как все. Она никто.

В дверь стучат, заходит доктор. Фрейя сразу же его рассматривает: молодой и красивый, но самоуверенная ухмылка все портит.

– Что вас беспокоит? – спрашивает он.

Такой же вопрос задал доктор, у которого она была сегодня. Зачем его задавать? Не могут прочитать в анкете? Только в этот раз мама Фрейи не может приступить к объяснению, а Натаниэль молчит.