Тейлор Дженкинс Рейд - Возможно, в другой жизни [litres]

– Мы с твоей мамой хотели предложить тебе кое-что. Мы все ждали момента, когда тебе станет лучше, но я думаю, имеет смысл поговорить об этом сейчас.

– Ладно…

– Мы думаем, тебе стоит переехать в Лондон.

– Мне?

Отец кивает.

– Наверняка этот несчастный случай заставил тебя по-новому взглянуть на свою жизнь. Да и мы смогли многое переоценить. Пора нам снова стать полноценной семьей. Для меня настоящее счастье быть твоим отцом. И я хочу чаще видеть тебя рядом. Твоя мама думает точно так же. Нам давно следовало пригласить тебя к себе, но мы думали, ты и так знаешь, что тебе у нас всегда рады. Но я не хочу больше строить догадок. Пожалуйста, Ханна, переезжай к нам в Лондон.

Признаться, для меня это многовато. Лондон. Мой отец. Мама, которая плачет сейчас в коридоре. Я отчаянно пытаюсь понять, что же мне делать, но решение так и не приходит.

И тут я, как всегда бывает в таких случаях, начинаю выворачиваться.

– Даже не знаю… погода здесь лучше.

– Не любишь дождь и сырость? – смеется отец.

Я качаю головой.

– Но ты подумаешь о моем предложении?

– Обязательно.

– Как знать, может, Лондон – тот самый город, в котором тебе суждено осесть навсегда.

Папа шутит. Он понятия не имеет, насколько это для меня важно.

Вообще-то странно, что я сама не подумала об этом раньше. Меняя один город за другим, я ни разу не задумалась о том, в котором жили мои родители. Значит ли это, что Лондон не для меня? Или это знак, что именно он предназначен мне судьбой? Я не хочу спорить с судьбой, но и в Лондон мне как-то не хочется.

– Я собираюсь задать тебе вопрос, – говорит отец, – и хочу, чтобы ты ответила на него предельно честно. Не думай о том, в какое положение ты поставишь меня и свою маму. Думай лишь о себе и своих потребностях.

– Хорошо.

Он бросает на меня испытующий взгляд.

– Будет ли лучше, если мы с мамой уедем домой?

Вот оно. То, чего мне так хотелось. То, что подают мне сейчас практически на блюдечке. Но я не уверена, что готова взять это.

Я смотрю на отца. Мои губы дрожат, но я не могу сказать «да». Не могу собраться с духом.

Отец правильно понимает мое молчание.

– Что ж, значит, пришло время прощаться, – говорит он с улыбкой. – Я знаю, это не потому, что ты нас не любишь.

– Я люблю вас.

– И мы тебя любим.

Мы столько раз повторяли это друг другу, но никогда эти слова не отзывались так остро в моем сердце.

– Пойду поделюсь новостями с твоей мамой.

– Мне так жаль, – я прячу лицо в ладонях. Мне и правда ужасно стыдно.

– Не стоит переживать, детка. Твоя мама сильнее, чем может показаться на первый взгляд. И она думает в первую очередь о тебе.

Он выходит в коридор. С минуту я жду, затаив дыхание.

Наконец они возвращаются. Мама тут же бросается ко мне и крепко меня обнимает.

– Мы уезжаем, – говорит она.

– Хорошо, – киваю я.

– Я так люблю тебя, – улыбается она мне сквозь слезы. – В тот день, когда ты родилась, я проплакала шесть часов без остановки. Просто потому, что впервые ощутила такую любовь. С тех пор я не переставала любить тебя ни на минутку.

– Я тоже люблю тебя, мама.

Она вытирает глаза и отходит, давая возможность отцу обнять меня на прощание.

– Я горжусь тобой, – говорит он мне. – Да и кто бы не гордился такой дочерью?

– Спасибо, папа.

Ну вот и все. Они поворачиваются и идут к двери.

– Как же я мог забыть! – восклицает вдруг отец.

Он берет со столика коробку и вручает ее мне. Внутри – булочка от Примо. Тесто еще совсем свежее, а глазурь слегка пачкает пальцы.

– Так ты не забыл!

Я до того тронута его вниманием и заботой, что на мои глаза наворачиваются слезы.

– Разве можно такое забыть? – смеется он. И выходит в коридор, к маме и сестре. Сейчас они сядут в такси и поедут в аэропорт. Потом перемахнут через Атлантику и приземлятся в Хитроу.

А я останусь здесь.

С мыслью о том, что мои родители и правда любят меня больше всего на свете.

Как только Итан отправился на работу, я принялась подыскивать для Шарлемань подходящую клинику.

Утром мне опять было плохо. Я проснулась с тяжелым желудком, но потом вроде полегчало, и я решила перекусить. Открыла холодильник, вдохнула запах бекона… и тут же рванула к туалету. И как только меня стошнило, я ощутила дикий голод.

Вот тут-то я и вспомнила про булочки с корицей.

Схватив пакет, я достала по одной для себя и Шарлемань. Свою я сжевала в пару укусов и тут же потянулась за следующей.

Теперь мы сидим на диване. Я – за ноутбуком, Шарлемань у меня на коленках. Мне важно знать, пускают ли с собаками в общественный транспорт. Конкретной информации тут нет, и я решаюсь положиться на судьбу.