Александра Ронис - Тот, для кого живу [СИ]

– Саша боится, что я тебе изменять буду, – злые слова Ксении, которые она процедила сквозь плотно сжатые губы, вырвали мужчину из мира сказочных грез и со всего размаху припечатали о серый бетон реальности. С противным треском, крошась, начали ломаться кости, прошивая мозг дикой болью, истошно взвыли лопнувшие нервы.

– Что, уже есть с кем? – недобро усмехнулся Влад, даже не чувствуя, как прямо под ухом затрещала хлипкая пластмассовая трубка, грозя рассыпаться на мелкие кусочки, а ладонь свело от напряжения. Он весь был там, в глубине серых глаз напротив, которые, оказывается, могут быть не по-человечески жестоки. – И кто же этот счастливец?

Не скажет она, понял он после ее многозначительного молчания.

– Говори, кто он, и обсудим развод.

Ее броня дрогнула, дала брешь под обещанием желанного избавления от него, но в последний момент устояла. Ксения незаметно качнула головой, уходя в глухой отказ.

– Кто он такой? Чем занимается?

Стены тюрьмы сузились, потеряли часть своей неприступности, превратились в виртуальную допросную, где он, Влад, снова был стражем закона, а она – подозреваемой. Подозреваемой в тяжком преступлении, которую любым способом нужно было «расколоть».

– Я же у Воронова все узнаю, – зловещий шепот «мужа» пробрал ее насквозь, а приближающиеся к прозрачной перегородке немигающие глаза снова крючком вцепились в живую плоть, не давая сорваться. – Он вам такую жизнь устроит, что вы забудете, что значит дышать свободно.

Влад надвигался на нее, а она от него отшатывалась. Так же медленно, отзеркаливая его движение, сохраняя между ними прежнее расстояние. На мгновение ей показалось, что и решетки никакой нет, и толстое стекло исчезло, растопилось под его испепеляющим взором. Кинула секундный взгляд на застывшего истуканом надзирателя в немой мольбе о помощи и снова попалась в плен Демидовских глаз. Спазмом свело горло, и сразу же захотелось плакать.

Он видел слезы, скопившиеся в ее глазах, но не позволил дать себе слабину.

– Не плачь. Не плачь, – буквально приказал Влад и снова задал вопрос: – Кто он? Чем занимается?

– Это Денис, – девушка сумела протолкнуть застывший в горле ком, с трудом выровняла дыхание. Лицо ее исказилось. – Он учится.

– Где учится? – вряд ли Демидов хотел знать эти подробности, просто сработала профессиональная привычка давить допрашиваемого вопросами.

– В Англии.

Тут он остановился, перевел дух. Вдумался в услышанное.

– Это какой Денис? Тот самый, что ли? Который к тебе тогда еще клинья подбивал?

Ну, надо же! Почему-то Владу стало смешно. Смешно, но не весело.

– Студент, значит. В Англии учится? – уточнил он. – И сколько же ему еще учиться?

– Два года.

Мужчина расслабился, откинулся на спинку казенного стула.

– В общем, так, – он побарабанил пальцами по столешнице. – Развод ты получишь тогда, когда твой студент вернется к тебе из Англии в Москву. Насовсем. А до тех пор, извини, встречайтесь так, как встречаетесь. И вот еще что, – он снова приблизился к решетке, – пожалуйста, любовь свою крути где угодно, но только не на глазах моего сына, – его взгляд скользнул вниз на малыша, жесткость в лице смягчилась, но ненадолго. – Чтобы никого из твоих мужиков даже близко возле ребенка не крутилось!

Ксения не успела ничего ответить на предъявленный ультиматум, как Влад резким движением повесил трубку и, не прощаясь, встал из-за стола. Выход из тесной кабинки ему преграждал стул, на котором он только что сидел, и он, ни секунды не мешкая, пинком отставил его в сторону. По привычке заложил руки за спину и быстрым шагом, не оглядываясь, проследовал по коридорчику к выходу из комнаты свиданий. Конвоир едва за ним поспевал.

– Ксюш, на тебе лица нет с того самого момента, как ты вернулась со свидания. Какие-то плохие новости от брата?

Самолет, монотонно гудя, пошел на снижение. Весь полет Дениска сладко дремал, уснув еще в аэропорту, взрослый Денис, после нескольких безуспешных попыток завязать с ней разговор, сдался и почти два часа промаялся в неведении, гадая, отчего девушка сама не своя. Ксения же как упала обессиленно в кресло во время посадки, так и просидела в одной позе до самого конца полета. Откинув голову на спинку кресла, она уставилась в невидимую точку перед собой и словно исчезла из салона самолета, мысленно пребывая где-то далеко. На вопрос парня отстраненно покачала головой, равнодушно скользнула по нему взглядом.