Памела Трэверс - Всё о Мэри Поппинс

— Не слишком ли много ты хочешь? — строго заметил гигант. — Суженые не растут на деревьях.

— И на терновых кустах, — вставила Мэри Поппинс.

— И для чего вишни, если никто их не ест? Да и травы, если на то пошло. — Гигант сунул в рот ещё одну вишню и выплюнул ещё одну косточку.

— Но нельзя рвать вишни только потому, что вам так хочется! — вскричал парковый сторож. Он был шокирован.

— А зачем же ещё их срывать? — спокойно отозвался гигант. — Если б я не хотел вишни, я б её не трогал.

— Но надо ведь думать о других! — наставительно заметил сторож, который редко думал о других, но любил делать замечания. — Именно за этим и придуманы правила.

— Но мы и есть другие! И вы тоже, друг мой.

— Я! — с негодованием воскликнул сторож. — Я не другой, я — это я!

— Каждый приходится «другим» остальным людям — вы в том числе. И что вам сделали звери? Съесть раз в год пару зелёных побегов — разве это преступление? Да, они не соблюдают правил. У нас наверху их, слава богу, нет. — Гигант указал на небо.

— А что до тех, кто притворяется кем-то другим, — как насчёт вас? Поднимаете весь этот шум и суматоху, вмешиваетесь в то, что вас не касается. Что вы о себе возомнили? Ведёте себя, словно вы здесь хозяин. Почему бы вам не заняться собственными делами и не оставить заботу о парке парковому сторожу? Он дельный парень. Я часто наблюдаю за ним сверху: как он стрижёт газоны, убирает мусор в урны, честно делает своё дело.

Парковый сторож выпучил глаза.

— Но он делает моё дело! В смысле, я делаю его дело. Понимаете? Это я!

— Кто — я?

— Он — это я. То есть я — это он. Сторож.

— Чушь! Я видел его много раз. Приличный молодой человек, опрятный и старательный. Носит форменную фуражку с буквами ПС, а не дурацкую голубую кепку.

Парковый сторож судорожно обшарил голову. Так и есть, кепка Премьер-министра. Он совсем забыл о ней. Не нужно было её надевать.

— Послушайте, — сказал он с пугающим спокойствием человека, который вот-вот сойдёт с ума. — Я остаюсь самим собой, какую бы шляпу я ни надел, так ведь?

«Ведь это же очевидно, — думал сторож. — Неужели у этих циркачей совсем нет мозгов?»

— В самом деле? Это вам судить. Вопрос-то непростой. Интересно, — задумчиво проговорил гигант, — был бы я самим собой без своего пояса и львиной шкуры?

— И без дубинки. И без верного звёздного пса. Не забудь о Сириусе, Орион, — рассмеялись мальчишки.

— Мы не могли взять с собой Сириуса, — объяснили они Джейн и Майклу. — Он бы загнал на деревья всех здешних кошек.

— Не без этого, — согласился Орион. — А что до паркового сторожа, то я никогда не поверю, что этот исполнительный, преданный блюститель порядка стал бы разгуливать по парку задом наперёд, вытянув руки и закрыв глаза, да к тому же с хлебными крошками за ушами! И без всяких извинений врезаться в элегантную молодую леди, словно та фонарный столб!

Парковый сторож потрогал свои уши. Там действительно обнаружились остатки бутерброда.

— Ну я же не знал заранее, что врежусь в неё, — промямлил он.

А за ушами я натирался не хлебом, а огурцом.

— Настоящий парковый сторож вообще ни в кого не врезается. И он знает, чего хочет. Если нужен огурец, зачем брать хлеб? Будьте повнимательней.

— Я знаю, чего я хочу, — раздался голос со стороны живой изгороди. — Чего-нибудь сладенького!

— Возьми пальчик! — предложила миссис Корри, отламывая палец левой руки и протягивая его Медведице. — Не бойся, новый вырастет!

Маленькие глазки Медведицы расширились от изумления.

— Постный сахар! — воскликнула она, засовывая лакомство в рот.

— Услуга за услугу! — отозвалась миссис Корри. — Добавь-ка на счастье блеска моему платью!

Медведица дотронулась лапой до воротника миссис Корри.

— Дай срок — увидишь, как засияет! — сказала она.

— А мне нужен лисохвост! — заявила Лисичка. — Я иду сегодня на день рожденья, и мне необходим пышный шиньон.

Лисичка срывала побеги лисохвоста и тщательно прикрепляла их к своему хвосту.

— Петрушка! — мечтательно протянул Заяц с грядки, где росла петрушка.

— У него ревматизм, — пояснил Орион, — там, наверху, ужасные сквозняки. А петрушка здорово помогает от ревматизма.

— Кр-ру, кр-ру, — заверещала птица, жуя фенхель. —

Глаза сторожа стали размером с суповые тарелки. Что он видит! Что он слышит! Палец оборачивается постным сахаром! Животные говорят человеческими голосами! Нет, этого не может быть! Нет, может! Он, верно, сошёл с ума?