Памела Трэверс - Всё о Мэри Поппинс

— Знаете, Мэри Поппинс, — сказал он, — у меня есть всё, чего только можно желать.

— Гм! — скептически улыбнулась она. — Это и впрямь большая удача!

Тр-ррр! Тр-ррр! Вж-жик!

Тр-ррр! Тр-ррр! Вж-жик!

Газонокосилка с громким тарахтением скользила сначала туда, потом обратно, оставляя за собой узкие полоски свежескошенной травы.

Парковый сторож, пыхтя и багровея, толкал перед собой эту тарахтящую машину. В конце каждой полосы он останавливался, чтобы отдышаться, а главное, оглядеть парк и убедиться, что все посетители соблюдают правила.

Вдруг краешком глаза он заметил большой сачок, снующий туда-сюда в лавровых кустах.

— Бенджамен! — предостерегающе крикнул сторож. — Бенджамен Вннкл! Не забывайте правил! За нарушение — штраф!

Хранитель Зоопарка высунул голову из лавровых зарослей и приложил палец к губам. Это был маленький, дёргающийся, нервный человечек с густой бородой, обрамляющей его лицо, будто меховой воротник.

— Тс-с! — прошептал он. — Я ищу адмирала!

— Адмирала? И вы собираетесь его найти в лавровых кустах? Вон его дом в конце переулка. Большой, с телескопом и флагштоком. Там его и ищите.

— Я имею в виду красного адмирала! — еле слышно прошипел хранитель Зоопарка.

— Да он и впрямь краснее красного. Лицо у него как солнце на закате.

— Вы не поняли, Фред! Речь не о человеке! — укоризненно посмотрел на сторожа хранитель Зоопарка. — Я ловлю бабочек для Дома насекомых. Но пока я добыл, — он уныло покачал пустым сачком, — всего одну капустницу!

— Капуста? — недослышал из-за треска газонокосилки сторож. — Если вам нужна капуста, — он наконец выключил мотор и сел на траву, — заходите ко мне. У нас целая грядка. Там и брюква растёт, и артишоки! А, Эгберт! Привет! — крикнул он полисмену, который каждое утро ходил на службу через парк. — Отличный денёк намечается!

— Посмотрим! Посмотрим! — весело откликнулся полисмен, поднимая взгляд к окнам Дома Номер Семнадцать в надежде увидеть выглянувшую наружу Элин.

Он чуть замедлил шаг, но Элин так и не появилась.

— Отличный, говорите? — мрачно пробормотал он. — Посмотрим! Посмотрим!

Тр-ррр! Вж-жик! Тр-ррр! Вж-жик!

Солнечные лучи заиграли на росистой траве полосатого газона, веером рассыпались по парку, по Вишнёвому переулку. Они заглянули и на базарную площадь, скользнули по качелям и карусели, пробежали по большому голубому флагу с золотой надписью: «ЯРМАРКА МАДЖА».

Парковый сторож остановился в конце очередной полоски и ястребиным взглядом оглядел свои владения.

Некий господин, толстый, с цветущим розовым лицом, в лихо сдвинутом на затылок котелке и с сигарой в зубах, прошмыгнул через калитку, ведущую в парк с ярмарки.

— По газонам не ходить! — закричал сторож.

— Да я и не хожу! — обиженно возразил толстяк.

— Ну, я только напомнил один из пунктов «Правил», — примирительно сказал сторож. — И ещё. Не сорить! Это, между прочим, касается и ярмарки, мистер Мадж!

— Мистер Смит, — важно проговорил этот важный господин, — если вы найдёте хоть одну бумажку после закрытия, угощаю вас обедом за счёт ярмарки. Слово Вилли Маджа!

И, сунув большие пальцы в широкие выемки щегольского жилета, он покатился дальше на своих коротких ножках.

— В прошлом году, — крикнув ему вслед сторож, — я выметал мешки мусора! И никто ни разу не предложил мне пообедать!

С тяжким вздохом он вернулся к своей работе, и газонокосилка снова засновала туда-сюда с усыпляющим, монотонным жужжанием. Дойдя до края газона, откуда начинался парковый розарий, сторож огляделся по сторонам. Никто не наблюдал за ним, а значит, можно устроить себе небольшую передышку, не опасаясь, что об этой вольности доложат Лорд-мэру.

Розарий опоясывал зелёную лужайку, посреди которой раскинулся небольшой водоём, а уж в середине его возвышался фонтан, исполненный в виде большой беломраморной розы.

Сторож пригнулся, вглядываясь сквозь розовые кусты. На лужайке около фонтана лежали Джейн и Майкл. Подальше, за розарием, на мраморной скамейке сидел пожилой джентльмен. Он, наверное, забыл дома свою шляпу и прикрыл голову свёрнутой из газеты остроконечной шапкой. Почти уткнувшись носом в раскрытую книгу, он водил по строчкам большой лупой и, переворачивая очередную страницу, что-то неслышно бормотал.