Памела Трэверс - Всё о Мэри Поппинс

— Между последним и первым ударом, — поспешно пояснил он.

Мэри Поппинс распрямилась и направила на него свой опасный взгляд.

— Не буди лихо, пока оно тихо! — таинственно проговорила она.

— Но я никого не собираюсь будить, Мэри Поппинс. Мне только хотелось узнать… — Он не договорил, потому что наткнулся на свирепый взгляд Мэри Поппинс.

— Замени хотение на терпение. И если я услышу от тебя ещё хоть одно словечко… — рассердилась она.

Майкл не стал дожидаться окончания угрозы и быстро нырнул под одеяло.

Мэри Поппинс удовлетворённо фыркнула и пошла вдоль кроватей, поправляя подушки, подтыкая одеяла.

— Дай-ка мне это! Спасибо, — проговорила она, вынимая голубого утёнка из-под щеки Джона.

— Нет-нет! — захныкал Джон вслед Мэри Поппинс. — Не забирайте его. Пожалуйста!

Но она уже подошла к кроватке Барбары и выцарапала из её пальцев потрёпанную тряпичную обезьянку.

— Я хочу свою Пинни! — взвыла Барбара, протягивая руки к любимой игрушке.

Этой лоскутной обезьянкой играла ещё миссис Бэнкс, когда была маленькой девочкой. Потом Пинни переходила от одного ребёнка к другому по очереди. И вот теперь досталась малышке Барбаре.

Мэри Поппинс не обратила никакого внимания на её вопли. Она подошла к кровати Джейн, и Альфред—серый фланелевый слон—был мгновенно выужен из-под одеяла. Джейн столбиком села на постели.

— Зачем вы забираете игрушки? — требовательно спросила она. — Почему нам нельзя спать с ними, как всегда?

Ответом ей был ледяной взгляд, брошенный через плечо. Теперь Мэри Поппинс остановилась перед кроватью Майкла.

— Поросёнка, пожалуйста! — строго скомандовала она, протянув руку за маленьким позолоченным картонным поросёнком, которого тётя Флосси подарила Майклу на Рождество.

Тогда поросёнок был наполнен шоколадками, но давно уже опустел. В том месте, где должен был быть хвостик, зияла большая чёрная дыра. Майкл когда-то выкрутил хвост, чтобы посмотреть, не завалялась ли внутри ещё одна шоколадка. С тех пор бесполезный хвостик лежал на каминной полке, а поросёнок прекрасно обходился без него.

Майкл крепко вцепился в золотого поросёнка.

— Не отдам! — храбро заявил он. — Это МОЙ поросенок.

— Что… я… сказала? — чётко произнесла Мэри Поппинс, и взгляд её был так ужасен, что Майкл мгновенно разжал пальцы и выпустил игрушку.

— Вам-то они зачем? — жалобно спросил он.

— Не задавай глупых вопросов, ибо каков вопрос — таков ответ! — презрительно фыркнула Мэри Поппинс, расставляя игрушки на полке буфета.

Хрустнув накрахмаленным фартуком, она стремительно пересекла комнату и распахнула дверцы книжного шкафа. Дети смотрели во все глаза, как Мэри Поппинс вынула оттуда одну за другой три книжки: «Робинзон Крузо», «Зелёная волшебная книга» и «Стихи Матушки Гусыни». Потом она открыла их и положила на буфет перед четырьмя игрушечными зверями.

«Не думает же она, что звери умеют читать?» — удивилась про себя Джейн.

— А теперь все повернулись на правый бок, — не терпящим возражений тоном сказала Мэри Поппинс, — и немедленно спать!

Майкл резко поднялся и сел на постели.

— Не буду спать, — насупился он. — Хочу дождаться Нового года! Узнаю, как он приходит.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — ядовито заметила Мэри Поппинс. — Будь добр, ложись! И чтобы больше ни слова!

Громко фыркнув, она выключила свет и закрыла за собой дверь. Раздался щелчок, мерные шаги по лестнице, и всё стихло.

— А я всё равно буду ждать! — упрямо повторил Майкл.

— И я тоже, — решительно подхватила Джейн.

А Близнецы не сказали ничего, потому что уже спали. Майкл продержался ещё десять минут, а потом его голова бессильно упала на подушку. Вскоре и Джейн качнулась, как китайский болванчик, ресницы её дрогнули, веки опустились.

Четыре стёганых пуховых одеяла легко вздымались и опускались, послушные ровному дыханию детей.

Долгое время ничто не нарушало тишины.

Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон! — разорвал безмолвие ночи громкий звон колоколов.

Динь-дон! Бум! Бум! Бум… — послышался размеренный бой башенных часов.

Колокола гудели. Часы отбивали время. Эхо разносило их голоса по городу, множило над парком, влекло по Вишнёвому переулку от дома к дому. С севера на юг и с востока на запад неслись неумолкающие колокольные звоны. Люди высовывались из окон и трезвонили, дребезжали, блямкали кто чем может. Одни звякали обеденными колокольчиками. Другие наигрывали весёлые мелодии, беспрерывно нажимая на кнопки дверных звонков. А кто-то распахивал настежь двери, и на улицу нёсся бой настенных часов.