Григорий Медведев - Лицей 2017. Первый выпуск [антология]

— Не особо. Успел работу доделать.

— М-м-м. Это мы хорошо придумали: поделить день и ночь.

— Мы?

Она улыбнулась, при этом ни одна морщинка не прорезала кожу в уголках ее глаз, а ведь ей было уже тридцать.

— Я зубы почищу и заберу ее у тебя.

Она повернулась к ним на бок, поцеловала ребенка в темечко и пошла умываться.

— А почему до сих пор соски протекают? — спросил он вслед.

— Потому что дырявые.

Артур улыбнулся и стал ждать, когда сможет вырубиться часов на семь. На свете нет ничего лучше сна. Он снял резинку с волос и надел ее на запястье.

Нора тяжело дышала, и он сел, чтобы ей было легче. Затем встал и подошел к окну — показать дочке солнце, но на него она смотрела теми же глазами, как и на все остальное. Татуировка на шее отца и то больше привлекала ее внимание.

— Когда-нибудь ты придешь домой под утро только потому, что подбила друзей встретить рассвет, — сказал он ей. — Я на это очень надеюсь. Но, — совсем другим голосом добавил он, — скорее всего ты, как и все сейчас, полюбишь русский рэп и неоновые ночи.

На комоде зазвонил телефон. На экране высветился контакт заместителя Ники. Артур понес телефон в ванную. Жена встретила его на полпути.

— Лера, — сказал он.

— Алло. Что случилось?

Ника пошла на кухню, чтоб никто не стоял над душой. Артур остался на месте, качая ребенка и прислушиваясь к разговору, едва доносившемуся через закрытую дверь.

— Судя по всему, на работе у мамы проблемы, — тихо сказал он дочери. Та удивленно посмотрела на него, словно подумала: «Пап, ты что, правда со мной болтаешь? Надеюсь, что нет, так как мне только четыре месяца и я не могу понять ничего из того, что ты мне говоришь».

Ника перешла на крик — она всегда так делала, прежде чем дать четкий план действий. Так случилось и теперь.

— Перезвони мне, как переговоришь с ним, — сказала она, выходя с кухни, и одной рукой забрала ребенка. — Сразу! Поняла меня?

— Что? — спросил он.

— Ничего. Иди спи.

— Я могу еще посидеть с час, если тебе надо что-то срочно решить.

— Как я могу дома что-то решить?

— Мы это уже обсуждали.

— Раз так, иди на матрас.

— Хотя бы год с ребенком дома отсиди.

Ника не стала продолжать спор, потому что он был бессмысленный, потому что на руках у нее была Нора. Она ушла в их комнату, но только для того, чтобы оставить ребенка в кроватке и вернуться.

— Съезди на работу, — скорее приказала, нежели попросила она.

— Сейчас?

— Или с час посиди с Норой — съезжу я.

Одним часом она бы не обошлась, знал Артур.

— Я съезжу. Что надо?

— Точно? А то я могу…

— Оставайся с ребенком, я съезжу. Что надо?

— Забери у Леры папку.

— Что там? Документы? По почте их нельзя скинуть?

— Тебе что, сложно?

— Просто я не хочу убить час на поездку в центр только из-за того, что твоя попытка слинять на работу провалилась.

— Мне нужны эти документы.

Он развернулся и пошел в комнату переодеваться, на ходу собирая волосы в хвостик и надевая на них резинку.

Через три минуты он уже стоял в джинсах и косухе с молнией, ровно бегущей по правой стороне.

— Как подойдешь — позвони Лере, она вынесет на ресепшн.

— Ок.

— Спасибо, — сказала она, прежде чем отпустить.

— Все норм.

Артур включил музыку в наушниках и пошел вызывать лифт. Дожидаться, когда приедет кабина, Ника не стала, а поспешила вернуться к дочери.

Выйдя из подъезда, Артур пересек дорогу, поднялся по ступеням и у турникетов понял, что забыл проездной. Надо было или возвращаться, или за сотку купить две поездки. Был еще третий вариант: как в молодости, перемахнуть через турникет и вскочить в закрывающиеся двери вагона — благо станция была наземная и платформа начиналась тут же, всего в трех метрах от него.

Артур неуверенно стал копаться в карманах косухи. Контролер искоса глядела на него. Железнодорожные пути были не под навесом, и солнце светило сквозь широкие окна вагонов. Сердце стучало. Подмышки вспотели. Пошло объявление о том, что двери закрываются. Артур положил руки на вершины антизайцевых пирамид, напрягся и… остался на месте. Двери громко, словно с досады, захлопнулись, и поезд тронулся.

Артур сходил к кассе и честно, как и положено, как большинство, как унылая толпа вокруг, прошел через турникет на платформу.

Качаясь, подошел поезд. Артур последним переступил порог в конце вагона.

В углах не оказалось сидений, и, там, где он обычно садился, у противоположной стены стояла симпатичная девушка. В сантиметре от его лопаток захлопнулись двери. По хребту пробежал холодок. Артуру показалось, что он узнал девушку в углу.