Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология]

Вернувшись из жиж на асфальт, вытирая о него кроссовки, Олег обнаружил вдруг, что так и несет пустую бутылку, брезгливо, двумя пальцами, за горлышко, как тогда, для съемок в своей хрущевке, загримированной под притон. В своей бетонной ячейке масштаба io: i.Хотя уже и мусорный контейнер прошел, заваленный остатками венков, хворостом и другим кладбищенским мусором.

Теперь он готов был рассуждать скорее на тему, можно ли покорить то, чего нет? И как выглядел бы памятник «покорителям Москвы»? Он точно прописал бы на лице парящего человека наивный идиотизм телячьей радости бытия. Первую радость от нетолстой, но все-таки пачки долларов. Первую иллюзию мобильности, когда махнуть туда-сюда-обратно — раз плюнуть, с их-то зарплатами пиарщиков (впрочем, в командировке на выборах в Туле их называли не «пиарщики», а «технологи из Москвы»). А в остальное время можно занырнуть в измерение скайпа. Первая иллюзия всесильности — от физической, когда ты не спишь сутками и по-прежнему на бодряках, до…

Что Москва сжигала без следа, понятно, но Олег все-таки не мог принять это в буквальном смысле. Он снова упустил Газозу. Ее, сожженную днем раньше в Хованском крематории, забрали члены семьи, если верить бумажке, которую он держал в руках накануне. Кремация была оплачена по срочному тарифу: «Вывоз урны в течение трех часов, 1300 р.». То есть без очереди. VIP. В справке сообщалось о разрешении вывоза праха для захоронения вне московского региона. Была и фамилия родственника, ответственного за получение урны. Она Олегу ничего не говорила. Конечно, можно было узнать, догнать. Но в нем самом уже что-то перегорело; смысл?.. Можно было поднажать на следствие, которое все еще готовило отказной материал. Впрочем, оно уже шугалось Олега после пары его невинных заходов. Не очень-то невинных. Он неосторожно спросил сразу: как получилось, что пациентка реабилитационного центра в Тверской области попала на стройку в Балашихе?.. Следователь начал нудно мычать: «Какая пациентка? У нас нет информации, что она была пациенткой…» Он изображал перед журналистом дерево, прикидывался, что читает по складам. А потом Олегу стали прилетать, почему-то через Мухаметшина, разные советы, и следователю стало не дозвониться.

Да всё можно было сделать!.. Приехать, прижать, дожать.

Он ведь даже сдуру, в горячке пытался прорваться в тот самый «реабилитационный центр». То легально, как журналист. То через «Бибера». Но того то ли вышибли из подтанцовки, поэтому вычистили с сайта бойз-бенда и отобрали телефон, то ли стоило поверить в теорию заговора.

Если бы сосредоточиться, он бы все сделал, просчитал, пролез, но Олег был совершенно не в фокусе. В день известия о Газозе, вдруг выпив (правда, умеренно), он рванул на вечерней электричке в Редкино. Зачем?.. Сталкер, который когда-то проводил его туда и держал в гараже, не отвечал на звонки, а Олег звонил, звонил, звонил всю дорогу. На самой станции в холодных сумерках он увидел «ниву» и помчался к ней. Может быть, из машины его увидели тоже (на платформе горели фонари), и машина стала уезжать. Олег бежал за ней в распахнутом пальто по разваленным полям, хотя и видел, что «нива» не та, в том смысле, что по задним фарам он понял: не та модель. Но не мог остановиться. А когда остановился, то долго заходился в кашле и сплевывал тягучую слюну. Глаза привыкали. Над полями стояла кривая луна. Олег уже и раньше, в электричке, понимал, что сюда надо ехать не сейчас, не так, не в таком состоянии и… А когда — «так» и зачем — «так»? Выкашлять. В конце концов он так и поплелся на обратную электричку.

— А ты слышал, что иногда болезнь управляет действиями человека, а он думает, что это он сам? — как бы по приколу спросил Юрец. И это Олег еще не рассказывал о пробежке по полям. Просто скупо пожаловался, как сразу всё нахлынуло — и вот это пятно, с которым врачи никак не могут разобраться, только деньги тянут. Будто сразу всё сломалось. Но что вдруг за хохмы, непонятно: может, он и правда уже похож на городского сумасшедшего?.. Олег сидел в баре, в несколько слоев обернувшись в длинный шарф, как будто в шее у него дыра, хотя на самом деле — всего лишь мерзкое ощущение, что выпирают лимфоузлы.

Они встретились в баре, где в порядке креатива пиво разливали в эмалированные чайники, такие, из советского хозмага. Хипстатема. Еще здесь стоял оглушительный гвалт, люди за каждым столом орали друг другу, подаваясь вперед, потому что все перекрикивал вечномолодой рокопопс рубежа веков. Олег и не сообразил, что сегодня пятница. Да в принципе, он попросил о встрече в любое удобное время; то же относилось и к месту.