Виктор Пелевин - Искусство легких касаний

— О как. Это все?

— Нет. Самое главное — удар по identity. Царь-химера как бы создавала кривое зеркало, где американец видел на своем месте зависимое, запуганное и предельно озабоченное личным выживанием существо, от которого на каждом шагу требуется демонстрация верных политических взглядов и казенного патриотизма. Таким же примерно был советский человек семидесятых. Поэтому конечная линия развертывания химеры была обозначена так: современная Америка — это тоталитарный совок семьдесят девятого года с ЛГБТ на месте комсомола, корпоративным менеджментом на месте КПСС, сексуальной репрессией на месте сексуальной репрессии и зарей социализма на месте зари социализма…

— Что, — иронично спрашивает Голгофский, — и никакой разницы господин Изюмин не видел?

— Видел, — отвечает В.С. — Разница, говорил он, в том, что в совок семьдесят девятого года можно было привезти джинсы из Америки, а сегодняшняя Америка — это такой совок, в который джинсы уже никто не привезет. Из того совка можно было уехать, а из этого некуда. И «Голоса Америки» в нем тоже нет и не будет. Только три чуть разных «Правды» и один многоликий бессмертный Брежнев, который яростно борется сам с собой за право отсосать у Биб… Нет, ну это уже конспирология. Но вы только представьте себе — двуполый самооплодотворяющийся Брежнев, который никогда не умрет.

— Мрачновато, — говорит Голгофский. — Но сравнение с Советским Союзом звучит натянуто. Похоже, генерал Изюмин просто ненавидел прогресс.

— Да нет же, — отвечает В.С. — Как вы не понимаете? Дело не в идеалах, которые провозглашает американская культурная революция. Дело в том, что все эти идеалы — просто намалеванные на кумаче дацзыбао над строящейся зверофермой. Американцы этого не видят, потому что никогда в таком месте еще не жили. А нам это очевидно, потому что это наш национальный архитектурный стиль.

Голгофский кивает. Информатор продолжает:

— Формируемое царь-химерой тройное неверие — в политику, в медиа и в будущее — должно было полностью сокрушить американскую душу. А затем следовало дождаться очередной большой рецессии, чтобы материальный кризис наложился на духовный. Тогда, говорил Изюмин, в Америке начнутся войны клоунов …

— Простите? Может быть, клонов?

— Нет, именно клоунов. Изюмин имел в виду вторую американскую революцию.

— А что это значит? Ее что, будут делать клоуны?

— Нет. Во всяком случае, не только. Изюмин говорил, что американцы называют свою реальность «clown world». Каков приход, таков и бунт. Сначала запылает цветная во всех всех смыслах революция, которая сильно подпалит здание цирка. Затем будет гибридная гражданская война, а потом к власти придет военная хунта, где соберутся нормальные люди. И вот с ними уже можно будет вести диалог. Таков был дьявольский план ГРУ, заложенный в Царь-Химеру.

— Значит, Царь-химера уже развернута?

— Насколько я знаю, да, — отвечает В.С. — Но она не была активирована. Триггер был известен только Изюмину. Он хранился в сейфе в его кабинете. Но после его… Ну, того несчастья, которое с ним произошло, в сейфе ничего не нашли.

— А что представлял собой этот триггер?

— Царь-химера имела стандартный твиттерный запал. То есть ее активировал обычный твит. Надо было примерно шестьсот раз загрузить его в американские ветки — хотя бы в качестве ответа на другие твиты — и в массовом американском сознании началась бы неостановимая цепная реакция прозрения…

— Получается, — хмурится Голгофский, — вы построили бомбу огромной разрушительной силы, а взрыватель от нее куда-то пропал?

— Получается, так, — отвечает В.С.

— А эта Царь-химера может быть активирована случайно? Вдруг кто-нибудь наберет такой же точно твит?

— Это практически исключено. В стратегические твиттерные запалы вставляется защитный код из спецсимволов. Вероятность, что кто-то повторит всю комбинацию вместе со словами, ничтожна…

— У кого этот активатор может быть сейчас?

— Я не знаю, — отвечает В.С. — У Изюмина дома было множество обысков. Ничего не нашли. Может быть, он просто заучил этот твит наизусть…

— И поэтому ваше руководство нейтрализовало Изюмина, — задумчиво повторяет Голгофский.

— Я думаю, что Изюмин сам во всем виноват, — отвечает В.С. — Мог бы тихо жить на пенсии. Но за пару дней до своего… несчастья он разослал всем сотрудникам в личку один мэйл, который очень напугал наше руководство. Сейчас…

В.С. лезет за телефоном — и читает с экрана: