Алексей Баев - Введение в человечность [СИ]

— Коля…

— Вот-те и Коля! Как тебе кардинальные изменения в облике Макарыча? Тут, брат, скандалом попахивает, поэтому и держи наш с тобой разговор пока в тайне. Про карточку не проболтайся никому. Смотри, Наташке — ни-ни. Понаблюдаем за ней в понедельник. Хотя… Удача, Сервелант, похоже, на нашей стороне. Нет, какая пруха, Господи! Ну, елки-палки, и дела! Получается, Тычков — такой же, как и ты. Гуманоид, грубо говоря. Живет в чужом теле. Но как же он?… Ведь это моя разработка! Неужели…

— Украл?

— Ох, не знаю… Как он мог украсть? Все бумажки у меня дома, из лаборатории я их забрал уже давно. От греха подальше… Неужели, Татьяна? Нет, исключено, типун мне на язык. Она в мои ящики нос не сует. Слушай, как ты думаешь, он сам додуматься мог?

— Теоретически все возможно…

— Теоретически, да… Нет, Сервелант, дело тут нечистое. Надо записи проверить. Собирайся быстренько, пошли ко мне.

Николай задергался. Я его попытался успокоить:

— Остынь, — говорю, — три часа ночи, куда мы сейчас пойдем? Выходные впереди, успеем.

— Пошли, Сервелант, пошли скорее! Ты разве не понимаешь, что от бумажек этих твоя судьба зависит. Да и моя. Если Тычков знает кто ты такой на самом деле… Хотя… ты прав… Он такой же, как и ты… Ладно, не будем спешить. Тем более, что надо все хорошенько обдумать… Эх, чую я, что таки читал он мои записи. Нас кто-то предал. Но кто?

Ответ, Леша, напрашивался сам собою. Без Натальи тут обойтись никак не могло. Но зачем ей понадобилось вступать в сговор с Макарычем? Этот факт, поистине, оставался нам непонятным. Пока непонятным…

Однако довольно скоро все разъяснилось. Но не будем забегать вперед. Скажу только, Алексей, что обиженным женщинам доверять нельзя. Запомни это, и будь осторожен. Это мужик понять и простить может, баба — никогда. Женская месть пострашнее ядерной войны. Притушить ее, дружище, так-то и просто, как на первый взгляд кажется. Я, к сожалению, тогда об этом не знал. Но мне-то что? А вот парню тому с фотокарточки досталось, видимо, по полной программе.

Кто кого нашел — Тычков Наталью или Наталья Тычкова, не так уж и важно. Важно другое — планы их сошлись в главном. И мы с Колей этой дьявольской парочке теперь, должно быть, мешали. От нас надо было избавиться любой ценой…

А мы сидели на кухне и пили водку. Чувство страха под действием алкоголя притупилось. Ясно было, что начинается какая-то адская игра не на жизнь, а на смерть. И в этой игре мы обязаны одержать верх, иначе нам на орехи достанется по первое число.

— Ваши планы, Сервелант Николаевич?

— Планов я жду от вас, товарищ Чудов. Я — простой индеец. Мое дело маленькое. Топор войны отрыть в кладовочке… Перышки боевые просушить, скальпы снятые развесить по стенкам…

Любая война, Леша, требует основательной подготовки. И, прежде чем начать наступление, нужна информация.

Кто может принять нашу сторону, кто добровольно согласится стать шпионом?

— Таня! — воскликнули мы одновременно и, улыбнувшись, посмотрели друг другу в глаза.

Конечно, Таня. Саша и Алена отпадали по нескольким причинам. Во-первых, Огуречин несколько трусоват. Он, может, и согласится, но никто и огрызка яблочного не даст за то, что не расколется под малейшим нажимом. Во-вторых, Тычков сам может завербовать Саню. Ума Макарычу не занимать, и предвидит подобную ситуацию он наверняка. Почему? Да, элементарно. Есть человек — есть на него компромат, нет человека — компромат все равно найдется. Так, может пригодиться. Тычков понимает, что сам не безгрешен, а умственные способности Чудова он знает как никто другой. В-третьих, у Огуречина есть «отягчающее» обстоятельство — он собирается жениться, поэтому вряд ли можно на него рассчитывать. У парня своих проблем сейчас предостаточно. Алену в расчет мы вообще не стали брать. Проболтается? Конечно! Нет, не по злому умыслу, а так, случайно. Язык у нее без костей. Ляпнет что-нибудь лишнее и сама не заметит. И доказывай потом, что страус — не верблюд.

Итак, оставалась Таня. Наташу она знает, разговорить, наверняка, сможет. Но как устроить их встречу? Эх, жила бы Наталья со мной, все было бы намного проще. Но ничего, и не из таких ситуаций выкручивались. Как говорится, думали мы, думали и, наконец, придумали…

Когда я утром пришел в общежитие и поднялся к Наташке, дверь комнаты оказалась заперта. Вот, думаю, усвистала уже. Но на всякий случай постучался. Изнутри послышалось шлепанье торопливых шагов, затем щелкнул замок, и дверь отворилась. На пороге стояла Наталья с растрепанными волосами и в одной пижаме.