Мария Воронова - Погружение в отражение [litres]

Она снова пожала плечами.

– Вы посмотрите на карту и прикиньте, сколько ему пришлось исходить дорог, чтобы найти подходящие места!

Вера Ивановна послушно склонилась над картой. Действительно… Пешие поиски потребовали бы кучу времени и сил, между тем исследование местности на автомобиле – приятная и легкая прогулка.

С другой стороны, у маньяков своя логика, вероятно, для них одно удовольствие шляться по всяким помойкам, планируя и предвкушая будущие преступления.

Но если посмотреть на любовно нарисованные Валентином Васильевичем карты, то мысль об автомобиле напрашивается сама собой.

– Возможно, вы правы, – сказала она, – чай или кофе?

Дед нетерпеливо отмахнулся, мол, какая разница. Вера Ивановна вспомнила, что он страстный курильщик, достала блюдечко с почти стершимся золотым ободком и подала ему вместо пепельницы.

– Курите, пожалуйста.

Валентин Васильевич затянулся, и кухня тут же наполнилась таким вонючим дымом, что Вера Ивановна поскорее распахнула форточку.

– А Еремеев одноглазый, поэтому машину водить никак не может! – злорадно фыркнул дед.

– Но не слепой же! Получил права еще до инвалидности и ездит себе без медицинской справки.

– На чем? Кажется, у него нет машины.

– По доверенности ездит. Военные летчики – ребята отчаянные, наверное, он приспособился как-то.

Валентин Васильевич крепко зажмурил один глаз. Посидел, покрутил головой, подумал и наконец сказал, что, похоже, она права. При известной сноровке можно компенсировать слепое поле.

– Слушайте, а что гадать? Я составлю ходатайства в ГАИ и во ВТЭК. Пусть гаишники сообщат, есть у Еремеева права или нет, зарегистрировано ли на него какое-нибудь транспортное средство, а врач-эксперт расскажет нам, на что способны одноглазые люди, а на что нет.

Дед энергично кивнул, аккуратно сложил свои карты и убрал в портфель.

– Надо бороться, – сказал он.

– Неужели вы так убеждены, что убийца кто-то другой?

Валентин Васильевич поморщился:

– Да не особо, если честно. Просто эта сладкоголосая гнида Лестовский беспрерывно поет о виновности Еремеева, и судья, кажется, тоже не сомневается, так кто-то же должен! В едином порыве хорошо план перевыполнять, а не на смерть отправлять человека.

Ирина собиралась взять сына с собой на встречу с замполитом, но чем ближе, тем меньше ей нравилась странная таинственность, поэтому на всякий случай она с утра отвезла Егорку к бабушке.

Дорога оказалась легкой и быстрой, автобусы подходили к остановке почти мгновенно, и в результате Ирина оказалась на «Нарвской» за целый час до назначенной встречи.

Она решила переждать в кафе-мороженом и позволила себе неслыханную роскошь – три шарика шоколадного, да еще и шоколадом же присыпанного.

Чувствуя, как мороженое тает на языке, наполняя рот божественным вкусом детства, Ирина зажмурилась от удовольствия.

Вернуться бы в те благословенные времена, когда поход в кафе был пределом мечтаний!..

Она хотела растянуть удовольствие, чтобы хватило на целый час ожидания, но мороженое таяло, растекалось по дну креманки, поэтому пришлось быстро его съесть. Ирина отнесла пустую вазочку к окошку для грязной посуды, вернулась к прилавку и попросила кофе, оказавшегося на редкость отвратительным, и Ирина сделала несколько маленьких глотков, только чтоб не обижать буфетчицу.

Интересно, в иностранных романах официанты везде, даже в самых захудалых забегаловках. Например, в «Триумфальной арке» или «Трех товарищах» они на каждом шагу и влачат довольно жалкое существование. Ни в одной книге нет, чтобы официант зарабатывал больше врача или хоть судьи, а у нас это в порядке вещей.

Лакеи живут в разы лучше врачей, юристов и педагогов, какой-нибудь ресторанный швейцар за семь дней положит в карман Иринину месячную получку и будет считать неделю неудачной.

Почему так? Неужели настолько адский труд – носить блюда с кухни? Ну да, тяжело, весь день на ногах, но суть не в этом.

Как в гениальном фильме было сказано: «У нищих слуг нет». Вот люди и платят, чтобы хоть ненадолго почувствовать себя не нищим, не рабом, а хозяином.

Ирина глотнула еще кофе и усмехнулась, глядя на пышнотелую буфетчицу: «ОБХСС на тебя нет».

Что ж, осталась самая малость – приговорить Еремеева к расстрелу и выставить Кирилла за порог, и тогда начнется совсем другая жизнь, в которой не будет никакого самообслуживания.

Да и дело, в общем, не только в том, что она из рабыни превратится в госпожу и получит доступ к привилегиям. Это приятно, но важнее другое – на высоком посту она реально сможет сделать что-то хорошее для страны и для людей, принимать действительно важные стратегические решения. Новая должность, новые обязанности, новые интересы – человек должен развиваться и расти профессионально, даже если он женщина.