Мария Воронова - Погружение в отражение [litres]

Надо отдать должное любовнице Еремеева, фотографии она сделала прекрасные и убедительные, а приложенные негативы доказывают, что это не монтаж. Хотя, как говорил Остап Бендер, при современном развитии печатного дела… Экспертизу все равно надо проводить. Или необязательно? Или достаточно притащить в суд щекастую комсомолочку и родителей пятнистого ребенка? С этой дамочкой полноценное опознание фляжки уже не проведешь, а с теми – почему нет? Купить в сувенирном отделе пару фляжек… Или не заморачиваться, а просто пусть люди расскажут, при каких обстоятельствах и когда их запечатлели на этих прекрасных фотографиях.

Она взглянула на часы – всего два. Свидетельница сказала, что папа Карнаухов работает где-то в доках, его, конечно, не найдешь, зато мама и девушка трудятся в дирекции, а это рукой подать. Три станции метро без пересадок.

Пожалуй, надо заслушать дам сегодня, пока их никто не обработал.

Ирина подошла к секретарше и попросила ее вызвать женщин через отдел кадров, особенно подчеркнув, что если они не явятся сами, то будут доставлены в суд принудительно.

Перед возвращением в зал Ирина заглянула в туалет.

Там Аллочка крутилась перед зеркалом, поправляя макияж, и без того вполне приличный.

– Ты зачем прицепилась к свидетельнице? – спросила Ирина. – В данном случае можно было обойтись и без вываливания грязного белья.

– Можно, но не нужно, – засмеялась Алла и вытянула губы трубочкой, – а то и муж номенклатурный, и любовник – такой мужик, что закачаешься, и аспирантура на филфаке, прямо везде счастье этой сучке.

– Послушай, но ты ж ей здорово подпортила…

– Пусть знает, что роз без шипов не бывает. Мы же в народном суде, дорогая, а здесь вроде как справедливость должна торжествовать.

Ирина не нашлась что ответить, а Алла выпорхнула из туалета.

«И я еще считала себя завистливой, – вздохнула Ирина, – может быть, но я хотя бы сама себе вредила. А тут Алка просто взяла и размазала тетку, пустила ей жизнь под откос только потому, что у нее было лучше, чем у самой Аллы. Интересно, что вызвало основной гнев – муж, аспирантура или любовник? И что из списка останется у бедной свидетельницы, когда все закончится?»

Вернувшись в зал, Ирина снова вызвала Ларису и попросила описать фляжку как можно подробнее, а в идеале припомнить приметы, которых не разглядишь на фотографии.

– У нас было много других тем для разговора, – усмехнулась свидетельница, – и Алексей редко брал эту бутылочку с собой, он вообще-то к алкоголю равнодушен. Она у него была скорее чем-то вроде талисмана.

«Который, похоже, сработал, – усмехнулась про себя Ирина, – и на девяносто процентов можно уже считать, что спас бедолаге жизнь».

– Он мне рассказывал, что фляжку ему подарили товарищи по полку, когда Алексея выписали из госпиталя, – сказала Лариса. Для женщины, которую только что уличили в супружеской измене, она вела себя поразительно спокойно, – кажется, на крышечке есть небольшая царапина… Ах, вот еще что! Там с ошибкой написано, не слитно, а раздельно: «от ныне». Не бросается в глаза, но мне, филологу, заметно.

Ирина попросила свидетельницу приблизиться и достала фляжку из коробки с вещественными доказательствами. Пробел действительно не кричал о себе, но все же присутствовал. Очевидно, гравер-грамотей колебался, как правильно, и на всякий случай создал нечто среднее.

«А ведь кто как не ты, голубушка, мог стащить фляжку у подсудимого, – подумалось ей, – прямо после праздника и подтибрить… Подставила любовника, а теперь совесть замучила? Вариант. Но какой-то прямо мелодраматический. Получается, муж знал о похождениях своей супруги? Поставил ультима-тум – я тебя прощу, если сопрешь у Еремеева фляжку? Да нет, не может быть! Мы все-таки не индийское кино тут снимаем. И в конце концов, главное не кто спер, а кто подбросил фляжку на место преступления».

Тут Ирина почувствовала, что уравнение не сходится. Что-то она не поняла в условии задачи или решает не тем способом, и правильный ответ ускользает от нее, прячась за очевидным.

Лариса тем временем подошла, взглянула на фляжку:

– Да, вот тут царапина, а здесь, видите, пробел? Давайте посмотрим, я сделала несколько кадров с очень крупным увеличением, вдруг там заметно.

– Давайте, – Ирина улыбнулась и не стала объяснять свидетельнице, что вся соль именно в том, чтобы не было заметно.

– Ой, а у нас дома точно такой же шарф есть, – воскликнула Лариса, сунув нос в коробку с доказательствами.