Евгений Князев - Красный пассажир-2. Черный пассажир ‒ ритуальная чаша. Paint it black

Схватка была короткой, ожесточенной и яростной. Уже, опоясанные липкой и прочной пленкой, Федул и Квадрат бились и хрипели на палубе, то и дел разбрасывая, навалившихся на них моряков. Но вот кто-то из моряков не выдержал и приложился каждому по темечку деревянной колотушкой, той что забивают клинья при пробоине в днище судна и постановке цементного ящика. Это вмиг успокоило бандитов и два огромных тела вытянулись на палубе, слегка подрагивая кончиками рук и ног. После того как их тела упаковывали в несколько слоев липкой ленты, Мастер сел на мускулистую спину Квадрата и вытер пот рукавом кителя.

Он словно охотник, после удачного выстрела похлопал свою добычу по выпуклым ляжкам и улыбнулся во весь свой «золотой» рот.

— Карманы у гостей проверили?

— Да, кэп, два ствола и нож, типа «наваха» — Дремлюга протянул мастеру трофеи.

— Ну, а с нашими алкашами, что будем делать? — Павел обвел взглядом команду и остановил суровый взор на Драконе и Витьке, которые сидели на палубе и размазывали кровь по лицу, обильно струящуюся из сизых и распухших от ударов носов несчастных моряков, попавших под жернова схватки.

— Чего это было? — Дракон непонимающе глядел то на моряков, обступивших место схватки, то на скрученных и обмотанных, словно мумии, людей, — братва, чего мы такого сделали, ну побухали, с кем не бывает…

— Заткнись боцман и не зли меня, — Павел встал и отряхнул брюки, — вы притащили на борт налетчиков и если бы не наш пассажир, то все мы этой ночью кормили бы японских крабов, — короче через десять минут всем по местам стоять, а этих пока в трюм, пусть вспомнят карцер. Выйдем в океан, будем сообща решать их судьбу.

Темный силуэт огромного судна навис над небольшой шхуной, словно призрак из тумана Японского моря. Еще бы пару минут и на очередной волне океанской зыби черная громадина в рыжих подтеках ржавчины неминуемо навалилась бы на крохотный краболов, мирно лежащий в дрейфе в сотне морских миль от оживленных морских путей, но «счастливому» судну и в этот раз подфартило.

Может от того, что Кэп вновь заменил название на родное и привычное его глазу и душе — «Галина», возможно, врожденное предчувствие одного из членов экипажа, который вовремя открыл затуманенные алкоголем глаз и, ошарашенный увиденным, бросился с дикими воплями на бак к судовой рынде. Часто зазвенел бронзовый колокол и еще не проснувшиеся после двух суток обильного возлияния спиртных импортных напитков в ненасытные и жаркие глотки искателей приключений, полупьяные моряки на автомате стали выполнять свои забитые в их мозг «служебные» обязанности.

Загудел двигатель, из трубы взметнулся столб черного дыма, Пашка-краб, голый по пояс, дал полный вперед на судовом телеграфе и, круто переложив штурвал на шестнадцать румбов, умудрился увернуться от навала. Зеркальная гладь по корме вспенилась, вычерчивая на темно-зеленой воде овал лихого спасительного виража. «Галина» так сильно накренилась, что черпанула бортом пару тонн холодной морской водицы. Темная океанская масса ревущим потоком хлынула в приоткрытый трюм, где извивались, как черви пленные налетчики, но опытный мастер сумел-таки, выровнять крен судна, переложив перо руля в обратном направлении и вернул реверс в положение «стоп машина».

Только сейчас Павел с ужасом разглядел, какой опасности они только что избежали. В сотне метров от шхуны раскачивался огромный пассажирский лайнер. Его корпус был когда-то выкрашен чернью, но после долгих месяцев скитаний по морям и океанам превратился в грязно-серый густо покрытый ракушками и изумрудной травой ниже ватерлинии. Надстройка была заляпана рыжими пятнами и подтеками от ржавчины. Очевидно, команда судна покинула борт либо с угрозой затопления, либо по каким-то другим причинам. На борту чуть проглядывало название бывшего лайнера на латыни — «NATASHA».

— Господи, да он необитаем и до боли похож на наш пассажир типа «Актриса», — Смагин стоял с кэпом и восторженно глядел на, выросший прямо посреди океана корабль.

— Похоже, что это один из тех «летучих голландцев», что по слухам и легендам иногда являются взорам моряками перед страшной бедой, — Паша-краб усмехнулся, — но мы-то в эти байки не верим, не так ли, Смагин? — Павел взял в руки большой бинокль, чтобы получше рассмотреть корабль-призрак.

— Да, капитан, с похмелья и не такое может привидеться, очевидно, это массовый мираж, который появляется, как правило, после хороших групповых попоек. Мне, как-то после хорошей вечеринки, растянувшейся на трое суток. привиделось, что я плыву на огромном судне по стритам и авеню Нью-Йорка и черные американтосы приветствуют меня как своего брата. Забавное было путешествие, особенно когда нигеры орали: «Спускайся к нам, белая задница, мы хотим тебя и будем иметь твою белую задницу всей черножопой америкой…», а я их давил, давил.