Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 6.

— После моего последнего к вам письма я потерпел кораблекрушение.

— Как! Неужели этот красный джентльмен угодил-таки наконец в лапы Дэви Джонса [198]?!

— Несчастье произошло с бристольским кораблем, на котором я служил чем-то вроде агента пиратов… Смотрите, он медленно, но верно продолжает идти к северу.

— Не обращайте внимания па повесу, пусть нагуливает аппетит! Значит, вас подобрал крейсер его величества «Антилопа». Теперь все понятно: старому моряку только дайте курс и компас, он и в самую темную ночь найдет свой порт. Но почему этот мистер Хауард сделал вид, что не знает вашего имени, увидев его в списке моих офицеров?

— Не знает? Сделал вид, что не знает? Может быть…

— Не продолжайте, мой храбрый друг, не продолжайте, — прервал Уайлдера его заботливый, но желчный начальник. — Мне самому доводилось переносить унижения; но мы выше этого. Тот, кто заслужил офицерский патент тем, что честно трудился, не должен этого стыдиться. Черт возьми, я однажды целую неделю кормил такого же выскочку, а когда встретил его в Лондоне, он отвел глаза в сторону и стал пялиться на какую-то церковь — можно было подумать, что щенок что-нибудь смыслит в архитектуре. Забудьте об этом, Гарри! Уверяю вас, мне приходилось бывать в худших переделках.

— На его судне меня знали под вымышленным именем, — с трудом выговорил Уайлдер. — Даже дамы, спасшиеся вместе со мной с затонувшего судна, не знают, кто я такой.

— Вы предусмотрительны! Значит, не дворянская спесь помешала юному вертопраху узнать вас… А, вот и мистер Фид! Рад вас видеть снова на «Стреле».

— Я, ваша честь, позволил себе эту смелость и уже поздравил самого себя, — ответил марсовый. — Хороша та посудина, и капитан храбрец, и команда крепкая, но на мой вкус, если уж речь идет о моем добром имени, лучше плавать на судне, где не боятся предъявить судовые документы, коли понадобится.

Краска то приливала, то отливала на лице Уайлдера, глаза его бегали по сторонам, стараясь не встречаться с недоумевающим взглядом его старого друга.

— Я, кажется, не совсем понял, о чем он говорит. На королевском флоте каждый офицер, от капитана до боцмана, непременно берет в море патент, удостоверяющий его звание, иначе он рискует оказаться в неловком положении: его могут принять за пирата.

— Вот-вот, сэр, это я и хотел сказать. Но ваша честь — человек образованный и более привычны подбирать слова; мы с Гвинеей часто обсуждали это дело и не раз сильно призадумывались, капитан. «Представь, — говорю я, бывало, — что ихнее судно сталкивается с фрегатом его величества и дело доходит до драки; что же, — говорю, — нам делать при таком везении? „ — «Как что? — отвечает негр. — Будем, говорит, стоять у пушек подле мистера Гарри“. Я не спорю, конечно, но, не в обиду мистеру Гарри и вашей чести, осмелюсь добавить, что, по моему слабому разумению, куда сподручнее быть убитым на честном фрегате, нежели на палубе разбойничьего судна.

— Разбойничьего? — воскликнул командир, выпучив глаза и раскрыв рот.

— Капитан Бигнал, — начал Уайлдер, — я очень виноват перед вами за то, что так долго молчал, но, когда вы услышите мой рассказ, вы, может быть, поймете и простите меня. Судно там, на горизонте, принадлежит знаменитому Красному Корсару… Нет, погодите, заклинаю вас добрым расположением, которое вы всегда мне выказывали, не судите меня, не выслушав до конца…

Проникновенные слова Уайлдера, сказанные мужественным и серьезным тоном, заставили все более распалявшегося вспыльчивого старика сдержать свой гнев. Он молча и внимательно выслушал краткую, но ясную повесть о приключениях своего лейтенанта, и не успел еще наш герой закончить свой рассказ, как бравый моряк уже почти разделял признательность юноши и те истинно благородные чувства, которые помешали тому предать человека, поступившего с ним так великодушно. Во время рассказа с уст Бигнала изредка срывались крепкие словечки, но большей частью ему удавалось сдерживать свои чувства.

— Это поистине замечательно! — воскликнул он, когда Уайлдер кончил рассказ. — Чертовски жаль, что этот главный парень такой ужасный негодяй. Но, Гарри, мы все равно не можем дать ему уйти: наш моральный долг и преданность закону запрещают это. Необходимо повернуть судно и пуститься за ним в погоню. Если слова убеждения не помогут, то я не вижу иного лекарства, чем хорошая взбучка.

— Боюсь, что это наш долг, сэр, — со вздохом ответил молодой человек.

— Это вопрос принципа. Значит, болтливый щенок, которого он прислал ко мне, — вовсе не капитан? Но видом и манерами он похож на джентльмена, тут уж меня не обманешь. Я убежден, что бездельник из хорошей семьи, иначе он бы не сумел так ловко играть роль шалопая. Надо скрыть его имя, чтобы не повредить его друзьям. Столпы аристократического общества, хоть они и обветшали и потрескались, все же опора трона, и нам негоже выставлять напоказ черни их слабости и недостатки.