Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 6.

Мерседес изменилась в лице; с минуту она молчала, не зная, хватит ли у нее сил довести до конца задуманный разговор.

— Послушайте меня, Луис, я вас недолго задержу, — начала она. — Когда по моему настоянию вы отправились в это славное путешествие, вы любили меня, и ничто на свете не отнимет у меня этого сладостного воспоминания. Да, тогда вы любили меня, и только меня! Мы расстались, обменявшись обетами, и все это время не проходило дня, когда бы я не молилась за адмирала и его спутников.

— Мерседес, любимая! — прервал ее Луис. — Неудивительно, что усилия наши увенчались успехом: ваши молитвы были услышаны!

— Не перебивайте, прошу вас! — взмолилась Мерседес. — До того самого знаменательного дня, когда мы узнали о вашем возвращении, ни одна жена не тревожилась так о своем муже, как я том, на кого возложила все свои надежды. Сомнения и страхи преследовали меня, однако наше будущее казалось мне безоблачным и лучезарным. Гонец, прибывший ко двору, первый открыл мне глаза на горькую действительность и преподал печальный урок разочарования в людях. Увы, все мы получаем его слишком поздно! Тогда я впервые услышала об Озэме — о вашем восхищении ее красотой, о вашей готовности пожертвовать ради нее своей жизнью…

— Святой Луис! Неужели этот бродяга Санчо наплел вам все это? Неужели он осмелился усомниться в моей верности и любви к вам, Мерседес?

— Он рассказал только правду, Луис, и не надо его винить. Его рассказ был предвестником несчастья, которое не замедлило на меня обрушиться, и я благодарю бога, что знала о нем заранее и была к нему подготовлена. А когда я увидела Озэму, я уже не удивлялась случившемуся и не стала ни в чем вас винить. Перед ее красотой, думала я, вы бы могли еще устоять, но ее безграничная привязанность к вам, ее наивность, ее чарующая простота, естественность и живость — все это могло бы пленить любого мужчину!

— Мерседес, вы ли это говорите?

— Да, Луис, и я вас не осуждаю. Хорошо, что это случилось сейчас, а не позже: если бы я уже была вашей женой, я бы не вынесла такого страшного удара. Но сейчас я еще свободна, передо мной еще открыты ворота монастыря, где я еще могу стать невестой Христовой… Нет, не перебивайте меня, Луис! — проговорила Мерседес с нежной улыбкой, но видно было, каких усилий это ей стоило. — Мне и так нелегко говорить. Вы не смогли скрыть свое восхищение; странная новизна всего, что окружало Озэму, ее безыскусная наивность и очарование принесли ей победу, а мне — поражение. Я смиряюсь, ибо так угодно богу, и верю, что это пойдет мне на благо. Если бы я вышла за вас, нежные чувства, которые я все еще к вам питаю, — не хочу этого скрывать, — могли бы возрасти настолько, что я забыла бы о моих обязанностях перед богом, так что все к лучшему! Раз уж мне не суждено земное счастье, я могу надеяться на счастье на том свете. Да и не только на том свете: я еще могу молиться за вас и за Озэму так же, как за себя, ибо из всех земных существ вы мне всего дороже!

— Нет, Мерседес, все это так невероятно, так жестоко, бессмысленно и несправедливо, что я не верю собственным ушам!

— Я уже сказала, что ни в чем вас не виню. Красота и искренность Озэмы вполне оправдывают вас. Мужчины чаще прислушиваются к голосу страсти, нежели души, а гаитянка, — здесь Мерседес густо покраснела, — могла по своей наивности воспользоваться тем, на что бы никогда не решилась девушка христианского воспитания. А теперь — самое главное. Озэма заболела и до сих пор больна. Ей грозит смерть — так утверждают врачи. Ее высочество и донья Беатриса весьма встревожены. Что Вы, Луис, можете поднять ее буквально из гроба, это в вашей власти! Повидайтесь с ней! Скажите ей хоть одно слово, которое вернет ей счастье, скажите, что если вы не обвенчались с ней по испанскому обычаю, то сделаете это теперь, И пусть священники, которые не отходят от Озэмы, подготовляя ее к крещению, сегодня же совершат брачный обряд! Тогда мы снова увидим принцессу радостной, счастливой и сияющей, какой она была прежде!

— И это говорите мне вы, Мерседес! — воскликнул Луис. — Говорите так спокойно и уверенно, словно сами того хотите!

— Спокойно? — грустно возразила девушка. — Вам это только кажется, Луис. Уверенно? Да, я знаю, что говорю. Вы не можете жениться на мне, любя другую! Так почему вам не последовать влечению своего сердца? У принцессы будет богатое приданое, потому что мне в монастыре не понадобятся ни золото, ни поместья.

Луис с нежностью смотрел на благородную девушку, никогда еще она не казалась ему прекраснее! Затем он вскочил и забегал по комнате: в душе его бушевала такая буря, что он не в силах был усидеть на месте. Наконец, овладев собой, он снова сел, взял безвольную руку Мерседес в свои и заговорил: