Дарья Сойфер - Статус - бывшая [litres]

Даже в те времена, когда Таня была без памяти очарована своим кумиром, она порой думала, что попади Байгозин на необитаемый остров, то помер бы на второй же день от голода и жажды. Просто потому, что в местной воде не нашлось бы достаточного количества пузырьков и минералов, а фрукты бы никто не подал ему нарезанными на идеально симметричные ломтики.

Узнав, что Байгозин вырос в небогатой семье на окраине Читы, Таня удивилась еще больше. Ладно бы так капризничал человек голубых кровей, но забитый всеми Коленька?! В какой, интересно, момент, он понял, что не может прочитать лекцию, если перед этим не помедитирует полчаса под Брамса и с бокалом пино-нуар? Ничто, мол, другое так не разогревает связки и не раскрепощает разум.

Раньше Таню нервировал этот ритуал, потому что именно ей приходилось следить, чтобы нужный сорт вина был подан вовремя строго определенной температуры.

– Танечка, хорошая моя, двадцать два градуса? – корил он ее, когда она еще пребывала в наивной уверенности, что вино надо просто открыть и налить. – Откуда в тебе это плебейское пренебрежение к культуре? Только не говори, что ты еще и подышать ему не дала?..

Таня вспоминала об этом с содроганием. Наверное, она так никогда и не сможет понять, как именно Байгозин умудрился сделать из нее безвольную тряпочку. Впрочем, сейчас пафосные привычки бывшего могли бы неплохо сыграть ей на руку. Если за пару дней Таниного отсутствия Байгозин не придумал ничего поинтереснее, то в эту самую секунду Леночка активно продыхивает пино-нуар и вот-вот понесет его шефу. А потом – выйдет и направится в зал готовиться к великому действу. И на пути к просвещению Таня и собиралась обезвредить преемницу. Но для начала следовало избавиться от Краскова. Без летального исхода и членовредительства, конечно.

От этого пункта зависел успех всего дальнейшего мероприятия. Пока двухметровая лысая фигура нового байгозинского телохранителя отбрасывала тень на Танин план, не было смысла даже рыпаться в сторону Леночки и видеопроектора. И потому Татьяна нервничала, как перед худшим из экзаменов.

Если с бывшим шефом и его новой ассистенткой Таня еще знала, что делать, то на какой козе подъехать к Краскову, понятия не имела. Всю ночь изводила себя креативом, но в каждой затее находилась прореха. Подсыпать слабительное? Заманить в кладовку и запереть? Во-первых, для этого нужно к нему подойти, а он, как выяснилось, бдит круглосуточно, во-вторых, что ему помешает позвонить Байгозину из заточения и сказать, что тренинг под угрозой? Нет, что бы Таня ни предприняла, Байгозин должен был оставаться в счастливом неведении. Ведь суть всей затеи была не столько в том, чтобы отомстить, сколько в том, чтобы предупредить об опасности потенциальных жертв.

Люська умудрилась надыбать где-то хлороформ за час до ухода и предложила Тане выход в духе классических советских комедий. Тряпочку к лицу – и путь чист. Но гениальный в своей простоте план был хорош только умозрительно. Вот Люсе-то никого не придется усыплять. А если Красков вдохнет слишком много? Можно вообще умереть от хлороформа? У человека-горы, поди, легкие, как кузнечные мехи! Ка-а-ак втянет в себя половину пузырька за один вдох – и все. Пиши пропало. Меняй, Таня, имя, паспорт, соскабливай наждачкой отпечатки пальцев – и вперед, в страну, где нет экстрадиции. Или сразу разучивай the best of «Лесоповал». А ведь она не знает даже правильного ответа на знаменитую загадку про пики точеные!

Или, того и гляди, все случится еще хуже. Таня не допрыгнет до Краскова, не дотянется до его надменной физиономии, и все Люськины усилия по поиску дилера хлороформа через Интернет окажутся напрасными. И мало того что тогда Красков точно не проявит сочувствия, а план полетит к чертям, так еще и выдаст Таню Байгозину, тот снова раздавит ее под катком своего презрения, будет глумиться, унижать и, не ровен час, напишет заявление в полицию. И тогда, почти как в песне, этапом из Москвы, прямиком из Лефортовского следственного изолятора.

Таня силилась придумать что-нибудь получше, что-нибудь более безопасное и легальное, но насыщенный событиями вчерашний день и бессонная ночь сделали ее негодным кандидатом в друзья Оушена. Поэтому, взывая ко всем свободным операторам из небесной техподдержки, она направилась к офису Байгозина. Там, помимо приемной и кабинета тренера номер один, была еще комнатушка-подсобка. Что-то среднее между кухней и раздевалкой. Таня уютно обустроила ее на свой вкус, поставила столик, микроволновку, Байгозин же настоял на софе. И теперь-то Таня понимала, зачем ему понадобилось в офисе мягкое гнездышко метр на два, но предпочитала не думать, что сотни раз переодевалась там, где до нее елозили чужие ягодицы.