Дарья Сойфер - Статус - бывшая [litres]

Единственной лазейкой была пагубная привычка охранника: раз в пятнадцать-двадцать минут он стабильно выходил травиться никотином. И теперь, сидя в «Патриоте» неподалеку от входа, Таня вжималась лицом в стекло и выжидала, когда же Дмитрий Сергеевич надумает подымить.

Долго ждать не пришлось: как только мужчина показался на улице с незажженной сигаретой во рту, Таня кивнула Люське, и она направилась исполнять свой актерский дебют. Образ был выбран классический и беспроигрышный: доярка из Хацапетовки.

– Простите, пожалуйста, а как тут добраться… – атаковала непривычной для себя любезностью Люська. – До этой… Как же ее… На П…

– Покровка? – услужливо подсказал Дмитрий Сергеевич.

– Ой, вот похоже… Но нет…

– Петровка?

– Да… Или нет… Кажется… Только с вокзала, и телефон украли, я вот вспомнить не могу… Там работа у меня… Ждут ведь! Как бы не уволили… Что я маме-то своей скажу? Она у меня больная, ноги не ходят…

– Ну, вы уж вспоминайте. Полянка, может?

– Может… А может, и нет…

Пока Люська с охранником перебирали улицы на «П», благо оных в Москве бесчисленное множество, Таня на цыпочках прошмыгнула за спиной старика, мысленно пообещав купить ему с десяток новых самых остросюжетных книжек.

Первый удачный маневр вселял веру, что и дальше все пройдет гладко. По крайней мере, подвоха ждать было неоткуда: Москва, конечно, полнится трудоголиками, но чтобы торчать в офисе в час ночи… Нет, таких самоотверженных Таня еще не встречала.

Без труда поднявшись на нужный этаж, она отперла знакомый до боли офис и включила свет. Искушение учинить погром или нацарапать на кабинете Байгозина какую-нибудь гадость было велико, но Таня сдержалась. Во-первых, она давно вышла из пубертатного периода, во-вторых, ей нельзя было оставлять следов. Поэтому Таня просто отперла ящик стола, извлекла «походный» ноутбук, как обычно называл его Коля, и принялась ждать, пока тот раскочегарится на полную.

Однако едва она вставила флешку, из коридора послышались чьи-то шаги. Таня замерла, стараясь не дышать. Может, не сюда? Вокруг ведь куча других фирм… Шаги приближались, стихли прямо под дверью. Таня дернулась, захлопнула ноут, метнулась под стол и съежилась калачиком. И очень вовремя: в следующую секунду щелкнул замок, и кто-то вошел.

Таня не знала, что думать и как вести себя. Молилась и ругалась одновременно, если бы сейчас кто-нибудь услышал ее мысли, решил бы, что она – страшный богохульник.

Свет! Она ведь включила свет! Черт, не могла в темноте все провернуть? Знает же здесь каждый угол! Прошла бы на ощупь!.. Господи, только бы не заметил, только бы не заметил! Кто бы это ни был! Просто уйди, ну пожалуйста! Это Леночка, уходя, не выключила! Она не экономит электричество! Давай же иди!..

– И что ты пришла забрать на сей раз? – прозвучал у Тани над головой знакомый голос, и все надежды рухнули.

Красков. Как он вообще умудрился подойти так бесшумно? С каких пор в российской полиции учат на ниндзя?

– Свою кружку, – мрачно пробормотала Таня из-под стола. Она не особо рассчитывала, что Красков ей поверит, но попытаться стоило.

– Вылезай, – потребовал он, склонившись.

Она взглянула на него снизу вверх и по серьезному лицу поняла: сойти за дурочку или уйти без объяснений не получится. Вздохнув, вылезла, отряхнулась, поправила одежду и прическу и со всем достоинством, какое только могла себе позволить в этой ситуации, посмотрела Краскову в глаза.

– Что ты тут забыл в два часа ночи?

Атаку Красков будто бы даже не почувствовал, Танины слова отлетали от него, как брызги.

– Слушай, я в курсе, вышло неприятно… – начал он с видом учителя, что застукал сорванца в школьном туалете с пачкой дрожжей в руках. – Но я был о тебе лучшего мнения.

Таня чуть не рассмеялась ему в лицо. Лучшего? Все эти его снисходительные взгляды, мол, ясно все с тобой, шефская подстилка… Если это было лучшим, то что же он думает о ней сейчас? Что она приматывала к столу взрывчатку или собиралась разложить по офису собачье дерьмо в пакетиках? Мужчины! Что они вообще понимают?! Нет, плевать она хотела и на Краскова, и на его не лучшее мнение. Уж он-то должен был догадаться, куда устраивается. Таню еще как-то можно оправдать: она девушка и поддалась обаянию и манипуляциям Байгозина. Но какого рожна Красков стоит здесь посреди ночи и грудью защищает начальство, если знает, что за несправедливая и лживая скотина прячется за очками с немецкой оправой? Глупый вопрос, разумеется. Бывших полицейских не бывает, и для него, видимо, деньги не пахнут.