– И что же такого вы увидели в женщине на улице?
– Сложно объяснить. Просто понятно стало, она будет хорошо смотреться на сцене.
– А внутренние ресурсы нас уже, значит, не устраивают?
Под внутренними ресурсами Ирина Павловна явно подразумевала своё декольте.
Иван Сергеевич и Олег Борисович впервые посмотрели на администратора с точки зрения сценического искусства. Решительный подбородок, развитая мускулатура, широкая кость, говорящая о выносливости и высоких шансах выжить в штыковой атаке. Ирина Павловна была бы хороша в бою с тигром, или кто там ещё лезет к ней в пещеру.
Ваня сказал «простите» и оттащил мэра в сторону. Оглядываясь на женщину, он сказал:
– Послушайте. Как бы вам объяснить. Например, у Дианы есть такие слова: «Теперь вы мой, навеки пленный! И вы сегодня же со мной венчаетесь!»
Диана должна говорить с трепетом, на грани обморока. Это не приказ жениться, а предощущение мечты. А теперь посмотрите на Ирину Павловну. В её исполнении текст прозвучит как строевая команда на немецком. Как готовность к насилию!
Олег Борисович оглянулся на помощницу.
– Я не решусь ей отказать.
– Но послушайте. Нам нужно понравиться экскаваторщикам. Нашим бы ещё ладно, но они же итальянцы! Если Диану сыграет Ирина Павловна, ни один иностранец сюда не вернётся!
– Думаете? Я слышал, они находят шарм в русских женщинах такого типа.
– Какого типа? Она же мебель! Румынский гарнитур! Душа её прекрасна, но нам критически важно, чтобы под Дианой не прогибались доски на сцене! Я могу подобрать пьесу для Ирины Павловны. Оптимистическую трагедию, например. Крик «кто ещё хочет комиссарского тела» прозвучит очень достоверно. Как и стрельба из нагана. Но это потом. Сейчас нам нужна Италия.
– Ну, скажите ей. Что мне сейчас сказали. Не всё, конечно, только самые безопасные метафоры.
– Нет уж. Вы капитан, вы и разбирайтесь. Вас она не посмеет разорвать на лоскуты.
– Пожалуй. Но вы стойте рядом. Святые угодники, помогите! Ирочка, душа моя!
Мужчины, набрав воздуха, подошли к Ирине Павловне.
– Ира.
– Можете не стараться, я всё поняла.
Женщина отвернулась к окну. Нос её уже разбух и покраснел, глаза увлажнились. Ваня стал успокаивать Ирину Павловну. Рассказал, как скучно играть роли заурядных красавиц. Настоящий артист стремится к сложным характерам. К таким, какой является сама Ирина Павловна в жизни.
Олег Борисович сбегал в кухню, заварил для всех мятный чай. Настолько мило и трогательно он уронил чайный сервиз на пол, так неумело вытирал лужу, что Ирина Павловна всех простила.
– Я просто хочу знать, кто она, – сказала женщина.
– Признаться, я и сам не знаю. Встретил на улице.
– Но вы хотя бы поговорили с ней? – спросил Бондарев.
– Попытался.
– И?
– Она мне отказала.
– Ха! – сказала Ирина Павловна.
– Но я знаю имя и адрес.
– Я разберусь. Можете назначать первую репетицию, – заверил Бондарев.
– Не знаю, как вы это сделаете, если правда уговорите, то половина спектакля у нас уже есть. На остальные роли мы хоть коров из стада нагоним. Извините, Ирина Павловна, я не точно выразился…
– Ничего, ничего. Я начинаю привыкать.
– Имя и адрес! – потребовал мэр.
– Зовут Любой. Улица Кузнечная, 15.
В ответ работники администрации нехорошо замолчали.
– Ну-ну, – сказала Ирина Павловна.
– М-да, – поддержал Олег Борисович.
– Что такое? Она трансвестит? Вернулась из тюрьмы?
– Хуже. Она из Александровки.
– И не просто из Александровки. Она – дочь тамошнего мэра! Такое дело. Наш злейший – враг наш земляк. Родился тут, вырос, а потом уехал. А мама его осталась. Любина бабушка, соответственно.
Для очистки совести Олег Борисович прогулялся на улицу Кузнечную, 15. Выпил чаю и ушёл. Про театр ничего не сказал. Обещал что-нибудь придумать, но не сказал – когда.
Зато прислал бригаду плотников.
Хорошие такие, вдумчивые, часто трезвые. Ваня пытался давать рекомендации, разъяснять устройство театра. Его ласково обматерили в ответ. Бригадир сказал:
– Отдыхай, командир. Через неделю тут будет Ла Скала.
Ваня снова хотел театр. Обязательно с Любой. Теперь он кружил по Мстёрам на дикой скорости, тревожно глядя вдаль. Будто за поворотом что-то важное, к чему нельзя опоздать. Неожиданно для себя оказался перед церковью.
Очень деловито, словно на приём в министерство, зашёл внутрь. Купил в киоске при входе самый толстый молитвенник и десяток свечей. Ни на что не отвлекаясь, строевым шагом проследовал к иконе Чудотворца. Перекрестился и вслух, умело применяя художественное чтение, стал читать всё подряд, наугад открывая страницы. Ваню не смущало, что молитвы «на сон грядущий», «молитва вдовца» и «молитва об избавлении от проливных дождей» не вполне подходят к ситуации. Ему надо было как-то зарегистрироваться и наладить диалог. Решив, что уже привлёк внимание, молодой режиссёр сказал прямо: он хочет поставить спектакль. Не ради прибыли, а чтобы людей порадовать. И жизнь в Мстёрах наладить. Хотя бы отчасти. И ради этого ему нужна Люба из Александровки. Только ради этого. Ваня пообещал, никаких шашней. Пусть только небеси помогут хорошую пьесу поставить и сыграть. Общение с высшими силами Ваня закончил словами «вот как-то так».
Читать дальше