Олег Слободчиков - Чертов узел

Вот и домик у скалы. Жакыпа и коня не было. Это естественно — он смотрит за скотом. Все на месте — дверь и крыша, окно не выломано. Но странное дело, что-то было не так. Что-то настораживало. Угораздило же выпасть пороше — скрыла следы. Виктор вставил патрон, затвор запирать не стал — неудобна была спортивная винтовка без предохранителя. Он сделал круг, скрываясь за кустарником. Вот оно что! На двери не было замка.

Виктор выстрелил по скале, к которой прилепился сруб. Отрикошетив, запела пуля. Но никто не высунулся из двери. Он вставил еще один патрон, запер затвор и, оберегая ладонью спусковой крючок, стал спускаться со склона. Чуть задержавшись на крыльце, распахнул дверь.

Ожидаемого беспорядка не было. Скорей наоборот — пустота создавала впечатление прибранности. В избе не было ничего — даже старого сапога.

Обворовывали эту избушку много раз, но чтобы так, до последней нитки?!

Такого не случалось.

Виктор растопил печь, заварил в котелке пучок чабреца, перекусил хлебом и пошел проверять капканы. По закону подлости, в сотне метров от жилья в капкане сидел волк. Виктор пристрелил его, взвалил мягкую, пахнущую прогорклой псиной и кровью, тушу на плечи и потащил в дом. Надо было проверить все капканы и петли, надо было ободрать добычу. На это уйдет, как минимум, два дня. Виктор ободрал зверя, срезал мякоть с ребер, промыл в ручье и поставил котелок на огонь. При нужде городские бичи грязных собак с заразных помоек жрут, а тут волк — чистый, опрятный. В километре от избушки, там, где летом пас скот Симбай, под елкой лежала кормовая соль. Пришлось сходить туда и взять пару горстей.

Голодный, злой, с кровоточащей волчьей шкурой в рюкзаке, Виктор уходил вниз по дороге, пробитой уже и через непроходимое лавиноопасное место. Волки уже гуляли по ней, по самой ее середине, гладкой и мягкой после лопаты бульдозера; здесь их нельзя было взять ни капканом, ни петлей, и плевать они хотели на брошенный трактор, на едкие чужие запахи.

На пути Виктора догнал всадник. Это был Симбай. Вместо достойного ответа на приветствие Виктор стал крыть туристов, браконьеров и чабанов: все, мол, воры! Симбай смутился, заговорил с сильным акцентом, объясняя, кто взял его продукты. Виктор не сразу понял, о ком идет речь. А когда сообразил, о каком киргизском охотнике говорит турпачник, повеселел:

— Жакып, что ли?

Симбай закивал, не зная, что они знакомы.

— Я говорил ему — зачем брать чужое? Он боялся — рабочие украдут…

Взял коня и перетаскал вверх. Там избушку строит. Записку тебе писал.

Виктор нашел обустроенный шалаш киргиза только к вечеру. Хозяин рубил хворост забранным из его избушки топором и преспокойно готовился к ночлегу.

— А, Витька, ну здравствуй! Что, нашел меня? — весело рассмеялся тот, и лицо его радостно сморщилось. — Гляжу, дорогу делают, хе-хе, заберут, думаю, все работяги. Знаю я их — загрузят и увезут… Тебе я записку оставил, углем на полене: «Продукты взял я, Жакып».

— Хоть бы на двери написал, а то на какой-то щепке — попробуй, догадайся, — проворчал Виктор и, чтобы не обострять отношений, миролюбиво добавил: — Ну, ладно, все обошлось. Правда, по твоей вине пришлось оскоромиться в русский пост.

О том, что ел волчатину, он умолчал. Скотоводы знают толк в мясе и брезгливы ко всякой несъедобной твари.

Жакып в своем тесном шалаше угощал его мясом горного козла и макаронами высшего сорта, за которыми Светлана, жена Алексея, в городе выстояла очередь. Добрая половина продуктов исчезла. Странным образом перекочевали к Жакыпу кастрюля, чайник, пила, топор — как оставишь человека в лесу без всего этого? Вроде ничего не давал, а забирать было неловко. Вроде бы приглашал к себе в квартиранты, а квартирантом оказался сам.

«Может быть, ты просто хитрый?» — посматривая на объявившегося компаньона, думал Виктор.

Они подолгу не жили вместе: сходясь и расходясь после проверки своих капканов, несколько раз охотились на пару: с трехлинейкой Жакыпа добыть мясо было проще, чем с малококалиберной винтовкой.

Жакыпу на добычу меха не везло, хотя Виктор поделился с ним и капканами. Киргиз мечтал добыть шкуры медведя и барса, за которые можно было попасть под суд. Он хотел подарить эти шкуры какому-то начальству, чтобы что-то получить. Виктор в планы Жакыпа не вникал.

В феврале киргиз подстрелил рысь, которая уже начинала линять.

— Хочу тебе подарить, — важно сообщил при встрече.

Виктор посмеялся:

— Мне в жизни ничто так дорого не обходилось, как подарки.