Олег Слободчиков - Чертов узел

Свежий ночной ветер пробежал по лицу. Виктор открыл глаза: гасли звезды, на востоке чуть алела полоска ледников. Ночью откуда-то сверху приползло белое облако, запуталось в скалах, изодралось и повисло над руслом реки. Поднялось солнце, и туман вспыхнул, заискрился розовыми бликами. Из пади выплыл плоский огненный диск, растворился над кустарником, оставив двух головастиков в серебристых скафандрах. Виктор приподнялся на локте, протер глаза, затряс головой — видение не исчезло.

«Проси пуховый спальник и сапоги, — пискнул в голове жлобский голосок, — и денег, денег побольше!»

Один из пришельцев отстал от другого метров на десять, а тот, прихрамывая, ковылял по тропе к ручью, туда, где обычно Виктор набирал воду. Вдруг пришелец завопил как ужаленный, отскочил в сторону, вполне по-человечьи и даже по-русски выругался.

Что там случилось возле ручья, Виктор сверху видеть не мог, но по доносящемуся топоту понял, что «головастики» бегут по тропе. Где-то там, под скалой, испуганный голос просипел:

— У-у, е-е-е! Кудашкин даже ракетницу не дал!

Виктор сплюнул, приходя в себя, торопливо сунул ноги в ботинки и поскакал наперерез. Пришельцы оказались слабее, чем он рассчитывал.

Спрятав ботинки, ему пришлось просидеть на тропе минуты полторы в одних трусах. Уже мурашки поползли по коже, когда сквозь шум воды послышалось тяжелое дыхание и треск кустарника.

У того, кто бежал первым, колпак сполз до самого носа. Виктор даже ноги с тропы убрал, чтобы бегущий не наступил на них. Но «пришелец», подбежав почти вплотную, резко остановился, замахал руками, хрипло заверещал.

Второй, наскочив на него, сшиб товарища с ног. Оба повалились в колючий кустарник.

Тот, что бежал первым, с руганью сорвал колпак и поднял голову с нормальным лицом человека северной расы. Виктор в спортивных трусах сидел возле тропы, с любопытством наблюдая за странными людьми. Ветер шевелил промытые волосы, ноги его были босы.

— Вы что, космонавты? — спросил он, таращась на пешеходов.

— У-у, е-е-е! Ты откуда взялся? — пролепетал «пришелец».

— Живу здесь! — только тут Виктор сообразил, что ранним утром на горной тропе выглядит так же нелепо, как и они. — Палатка у меня там стоит! — махнул рукой в сторону. — Физзарядку делаю.

— Спортсмен долбаный, — необидно, со слезой в голосе проканючил «пришелец», выползая из-под товарища. — Плот у нас разбило, вещи утонули. А это, — ткнул пальцем в колпак серебристого скафандра, — подписались испытать новые костюмы для летчиков… Два дня не евши…

Чабану кричали-кричали, что мы — люди, а тот как вчистит на коне… Хлебто хоть есть?

— Найдется! — посмеиваясь, сказал Виктор. — Наверху. Вы пока костер разведите, а я принесу.

— Чем его разводить? — всхлипнул пришелец. — Все унесло: и плот, и вещи, и спички. В чем были, с тем остались.

Второй, приходя в себя, прыснул сквозь сжатые зубы.

— Что балдеешь-то? — обернулся говоривший и тоже захохотал. Виктор рассмеялся за компанию. Он разул одного из них и в чужой тесной обуви быстро сходил за котелком, зачерпнул воды в ручье, преднамеренно затоптав свой прежний «босой» след, принес чай, сахар, несколько лепешек и три куска вареного мяса. Завтракали вместе.

— Там твой след что ли? — спросил плотогон, с удивлением поглядывая на босые ступни Виктора.

— Мой! — ухмыльнулся он.

— Ну и лапа… Нет, большая, но человечья. А там, я как глянул, е-мое, чудовище. Ты бы хоть лапти себе сплел, что ли?!

До села и до первой автобусной остановки было километров пятьдесят — без привычки за один переход не дойти. Поколебавшись, Виктор рассказал, как найти его избушку, где лежит ключ. Советовал переночевать там.

Пришельцы ушли. Вскоре Виктор пожалел о том, что не проводил их, поскольку медведицу не нашел, попусту прошлявшись целую неделю. Гости переночевали в его избушке, утром ушли, прихватив топор, кастрюлю и пачку сахара. Топор за ненадобностью бросили в километре ниже избушки, кастрюлю — возле фермы, а сахар оставили на перилах моста неподалеку от села…

— Эй, хозяин! — Виктор забарабанил кулаком в крепкую дверь фермы. — Сдох, что ли?

Сдох не сдох, но мог уехать — и не на один день, мог все бросить и укатить в город. Это было бы ударом ниже пояса. Виктор еле дотянул до фермы: ни сухарика не осталось в запасе, парой километров выше жилья пришлось снять ботинки и идти в опорках без задников. Что делать, другой обуви нет, а босиком далеко не уйдешь.