Эли Фрей - Дурные дороги

Раздевшись, я побежала по пристани и, нырнув в воду бомбочкой, подплыла к остальным. Мы плескались и топили друг друга. И тут ко мне вдруг подобрался Бык, сгреб меня в охапку и понес на берег.

– Пусти! Что ты задумал? ― завизжала я.

Он забрался на пристань и пошел к краю. Да он же сейчас бросит меня в воду! Нет!

– Отпусти! ― брыкалась я. ― Не хочу! Не надо!

Но Бык только засмеялся.

– Готовься, сейчас прыгнем!

Я успела только зажать нос, и он вместе со мной на руках сиганул в озеро.

– Ты придурок, Бык! ― Я выплыла на поверхность и еще долго плескала в Быка водой.

Замерзшие, голодные, мы наконец вышли на берег, разложили припасы. Водка, сок, пирожки Ваниной бабушки, сухарики, хлеб, паштет, огурцы и сосиски ― прямо королевский пир! Мы пили и пьянели, потом купались и трезвели. Снова пили. Потом играли в карты.

– А давайте на раздевание? ― предложил Бык.

– Очень смешно, ― буркнула Маринка, оглядывая всех. ― Сыграть мы сможем только один кон, и сразу найдется проигравший.

Когда стало прохладно, развели костер. Пашка играл на гитаре, а мы прыгали через огонь. Ванек упал, голым боком приложившись о раскаленные угли. Следующие десять минут Маринка скакала вокруг него и причитала. Ванек выпил залпом стакан водки, это подействовало как хорошая анестезия, и он снова повеселел.

Потом мы сидели на пристани в ряд, свесив ноги. В центре ― Пашка с гитарой. Справа от меня ― Бык. Небо заволокло противными свинцовыми тучами. Резкий порыв ветра поднял мусор.

Мы пели под гитару и смотрели на мусорный вальс. В воздухе кружили обрывки газет, листья и пакеты. За ними, догоняя, катились по земле шприцы.

По макушке ударила большая капля, а через пять минут дождь превратился в хлещущий ливень. Прятаться было некуда, так что Ваня пошел к мусорной куче и вернулся с огромным куском пленки в руках. Мы сели еще теснее, почему-то я оказалась у Быка на коленях ― к огромному его удовольствию. Мы натянули пленку над головами, подлили водки в стаканчики.

Несмотря на мерзкую погоду, уходить не хотелось: на душе было легко и свободно, в объятиях Быка ― сухо и тепло. Он прислонился губами к моей щеке, его дыхание грело кожу. Я повернулась к нему, и в следующую секунду наши губы встретились. Целовался он очень нежно. Я открыла глаза, не прерывая поцелуй, посмотрела на дождевую рябь на воде и почему-то представила хмурое лицо Тошки.

Проснувшись, я долго не могла понять, где я, потом дошло: дома у Тотошки. Как я тут оказалась? В комнату вошел друг ― в одних трусах и в фартуке. В руках была большая миска с венчиком.

– Наконец-то! Вставай, помоги мне с оладушками…

Я послушно встала. На кухне я разбила в миску яйца, добавила муку, разрыхлитель и сахар. А Тотошка уже переворачивал на сковороде первую партию оладий.

– Как я к тебе пришла? Что было вчера? ― спросила я с ужасом. ― Ничего не помню. Последнее, что помню… Фу! Как я целовалась с Быком!

– Ты целовалась с Быком? ― Тошка сделал испуганные глаза и изобразил рвотный позыв.

– Это все водка. Блин, а что было потом?

– Ты позвонила и напгосилась ко мне с ночевкой. Тебя твои до подъезда пговодили.

– А мои предки в курсе?

– Ага, ты им от меня позвонила.

– Не запалили?

– Нет, у тебя голос ногмальный был. Ну, собственно, и конец.

– А где были твои родители?

– Дома. Но я у них спгосил, можно тебе остаться, и они дали добго. Только по газным комнатам. Твоя мама позвонила моей и уточнила, где ты будешь спать. ― Тошка покраснел.

Я захихикала. Родители упорно ищут в нашей дружбе какой-то подвох.

– А ты чего так смущаешься? Я что-то натворила?

Тошка нахмурился и покраснел еще сильнее.

– Да так, болтала всякие глупости.

– Какие именно?

– Что-то о своей неземной любви.

– К кому?

– Ко мне.

Тотошка выложил на тарелку оладьи. Я улыбнулась, обняла его и быстро чмокнула в щеку. Отстранившись, заметила, что теперь его волосы все в муке.

– Но ведь я и правда тебя люблю. И в этом нет ничего постыдного.

– Люблю, не люблю, ― заворчал друг. ― Завязывай уже со всеми этими девчачьими глупостями. Взбила? Давай сюда миску.

Вскоре с огромной тарелкой оладий и дымящимися кружками ароматного кофе мы отправились в Тотошкину комнату. Когда друг ушел за салфетками, я подошла к полкам с дисками и стала вытаскивать их один за другим.