Александр Маркин - Дневник 2006–2011

31 октября

Сегодня исполнилось 150 лет роману отца немецкоязычного реализма А. Штифтера «Бабье лето». Хотя какой же он реалист, если у него в романе круглый год цветут розы? Штифтер был хроническим алкоголиком и онанистом, и все, что он написал — неправда, потому что в настоящей жизни под грязью не отыскать прекрасных статуй, под грязью только еще больше грязи.

В доме переводчиков плохой бойлер; когда моешься в душе, температура воды все время меняется с горячей на холодную и обратно, а так хочет постоянства, хотя бы во время ежедневных гигиенических процедур. Вчера в дождь поехал в магазин на велосипеде, упал и сильно ушибся.

Мы лучше всего запоминаем самые незначительные моменты своей жизни, в которых было меньше всего смысла, и со временем смысла в них не становится больше, как ни стараешься. Они, эти моменты, были совершенно бессмысленные и запомнились нам лучше всего. Возможно, мы только потому их и помним, что они были лишены всякого смысла и только потому и возвращаемся к ним все время, что хотим придать им смысл, которого в них никогда не будет. И так как мы к ним постоянно возвращаемся, мы отчетливо видим перед собой только их — эти незначительные моменты нашей жизни.

Переводить книги намного приятней, чем ебаться.

2 ноября

В праздник ужинал вместе со всеми другими переводчиками (обычно я стараюсь с ними не сталкиваться). За столом сидел немецкий переводчик Илья, очень худой, и престарелые подруги — датская переводчица и финская переводчица (финская переводчица целыми днями пьет шнапс, потому что он здесь дешевый, а у них в стране сухой закон), и еще один датчанин. Датчанин спрашивал, кто из нас курит и кто что думает вообще о курении. Он говорил, что повсеместный запрет на курение, который скоро введут во всем мире, возмутителен, но неслучаен: мы живем при капитализме, и повсюду бесчеловечный конвейер этого ужасного строя, и если государство запрещает курение, то значит это выгодно крупному капиталу, и никому больше, потому что некурящие дольше живут и более трудоспособны, и финансовые затраты страховых компаний на них намного меньше. Вот возьмем, к примеру, сотовые телефоны: все вокруг говорят по сотовым телефонам, это же ужасно: едешь в автобусе или в поезде и только и слышишь бесконечные: я села в автобус, я проезжаю там-то и там-то, я скоро буду, я тебя люблю и целую, но никто это безобразие даже и не думает запрещать, и даже наоборот, в вагонах поездов раньше были тихие зоны, где нельзя было разговаривать по сотовому телефону, а теперь их отменили, а ведь сотовые телефоны даже хуже, чем курение, потому что они беспардонно вторгаются в частное пространство каждого из нас, при том, что все и так в эту частную сферу уже вторглись дальше некуда, но это выгодно крупным телефонным компаниям, везде заговор. Датская переводчица, пухленькая, с длинной косой, кивала ему с мечтательным взглядом и гладила двумя пальцами ножку бокала с красным вином, она бросила курить два года назад.

Мы живем в мире капиталистического соцреализма, сказал датчанин. Каждая вторая книга, издающаяся сейчас в мире — мрачный детектив с плохим концом, все в мире безотрадно, и литература отражает эти тенденции. И все стали обсуждать детективы с плохим концом, и у какого детектива конец хуже, и что значит плохой конец в детективе. Потом переводчики стали активно обсуждать поколение бобо и поколение кафелатте — нынешних малолетних детей, родители которых злоупотребляют кофе, который в девяностых стал дешевым, и рождаются с врожденной кафеиновой зависимостью. У них ужасное будущее, даже если сейчас оно и кажется им прекрасным.

Для того, чтобы прозаическое произведение вышло удачным, необходимо, чтобы в нем присутствовали хотя бы некоторые из этих элементов:

— влюбленные, еще не успевшие обвенчаться

— герой высокого происхождения, который о своем происхождении ничего не знает, так как его воспитывали приемные родители

— коварный злодей

— злодей, который совершает свои злодеяния не со зла, а по заблуждению или от безысходности, и поэтому он может быть в конце прощен

— злодей, который влюбляется в героиню

— персонаж, выдающий себя за лучшего помощника главного героя, но на самом деле строящий ему козни

— бандиты, похищающие главную героиню

— битва

— отчаяние, заставляющее главного героя думать на каждой странице о самоубийстве