Маша Трауб - Бедабеда [litres]

– Ну естественно, другое, кто бы спорил. – Людмила Никандровна с грохотом бросила в раковину сковороду. – Прости, конечно, а Марьяшу ты тоже обрядишь в платок и заставишь в церковь ходить? Может, ты ее еще в церковную школу отдашь?

– Я об этом пока не думала.

– Естественно, не думала! Ты вообще о ком-нибудь, кроме себя, когда-нибудь думаешь?

– Ты меня не переубедишь. Я уже все решила.

– Лучше бы в синагогу пошла, честное слово. Посмотри на себя – какая из тебя матушка? – Людмила Никандровна начала смеяться. Это была истерика. Усилием воли она заставила себя выпить капли. – Я не знаю, что ты делаешь со своей жизнью. И у меня нет сил ни уговаривать тебя, ни жалеть, ни поддерживать. Не хочу.

– Вы начали принимать таблетки, – сказала Анна в очередной свой визит.

Она приходила дважды в неделю. Садилась напротив и слушала. Людмила Никандровна оставила попытки вернуть их общение в привычное, профессиональное русло врач – пациент. Она уже испытывала необходимость в таком слушателе, как Анна, и как-то призналась себе, что ждет ее. Анна всегда помнила, на чем они остановились в прошлый раз, но Людмиле Никандровне не нужны были подсказки. Она все равно не знала, куда выведут ее воспоминания и о чем еще она вдруг начнет рассказывать Анне. Многого даже Нинка не знала. Но Людмила Никандровна все еще винила себя в том, что выплескивает на пациентку, которая обратилась за помощью, ведро своих проблем. Прямо льет, как из ушата. Но Анна заверяла ее, что стала лучше спать, настроение тоже заметно улучшилось и рассказы Людмилы Никандровны действуют на нее, как хорошее кино или книга. И уж точно лучше всяких таблеток, которые бы ей прописал другой врач и отправил восвояси.

– Если бы я не хотела, не приходила бы, правда? – улыбалась Анна, стоило Людмиле Никандровне вспомнить про врачебный долг и совесть. Впрочем, кое-что не давало ей покоя. У Анны был очень внимательный, можно сказать, профессиональный глаз, и она всегда чувствовала настроение Людмилы Никандровны. Каким-то чудом выводила ее на больные темы, которые много лет сидели в подкорке. Ну кто знал про мать? Нинка, конечно, знала, но не в таких подробностях. Людмила Никандровна снова почувствовала какое-то сомнение, когда Анна спросила про таблетки. Она действительно стала принимать витамины и препарат, снимающий тревожность. На нем Людмила Никандровна могла и работать, и жить.

– Таблетки? – Людмила Никандровна решила, что доза все-таки нуждается в корректировке, раз Анна спросила про таблетки.

– Упаковка на столе. – Анна показала на лежащую на столе облатку, одинокую таблетку и налитый, но так и не выпитый стакан воды.

– Да, собиралась принять, а вы пришли. – Людмила Никандровна быстро выпила препарат. – Ужас, конечно. Вы должны подать на меня жалобу – врач пьет в присутствии пациентки таблетки, снижающие тревожность.

– Знаете, я иногда задумываюсь о том, что, возможно, не мы виноваты в наших проблемах, – отозвалась Анна. – То есть, конечно, стресс, напряжение, безусловно, сказываются. Но ведь есть еще и наследственный фактор. Я, когда выходила замуж, спросила у свекрови, были ли в роду наследственные заболевания. Не психические, а вообще, любые. Так она на меня так обиделась, что, кажется, год со мной разговаривала, поджав губы. Почему у нас подобные вопросы считаются неприличными и бестактными? Почему, если я боюсь, что мой сын имеет хоть малейший процент вероятности унаследовать болезнь по отцовской линии, я не имею права хотя бы знать об этом проценте? Странно, вы не находите?

Людмила Никандровна понимала, что на этот вопрос нет и не может быть ответа. Общество не придет к единому мнению. Да, теперь делают генетические анализы, скрининги на разных сроках беременности, УЗИ в формате 3D и прочее. И это огромный, невероятный прорыв. Но сидящей в очереди на скрининг женщине соседки по банкетке обязательно расскажут, что были такие случаи – диагноз не подтверждался. Что знакомая родила совершенно здорового ребенка, хотя все анализы показывали обратное. И любая мать будет до последнего верить в то, что в ее случае гены, звезды, провидение – не важно, что – сойдутся так, как надо. И ребенка минуют все болезни. А как часто матери говорят: «Я чувствовала, что все хорошо. Просто чувствовала».

Людмила Никандровна вспомнила, что тоже задавала матери подобный вопрос, когда поняла, что с Настей будут проблемы. И дело не в воспитании, избалованности или характере. А в чем-то другом.