Антон Леонтьев - Гордость и преступление

Тут ее взгляд опять упал на бритоголовых атлетов, и она, засовывая мобильный в нагрудный карман, произнесла:

— Не намерена более вас задерживать.

Она сделала паузу, и, как ей показалось, бородач тоже хотел что-то произнести, возможно даже, спросить, однако вопроса не последовало. Тогда она взяла инициативу в свои руки:

— А как вас зовут?

Кажется, эта банальная фраза привела бородача в некоторое замешательство. Прошло несколько секунд, и Вика, так и не получив ответа, поняла, что лучше всего развернуться и уйти.

— Пит. То есть Питер… Меня зовут Питер, — сказал он и, улыбнувшись, произнес: — А могу ли я узнать вашу фамилию, мисс?

В этот момент к нему приблизился один из атлетических типов и, ничего не говоря, протянул мобильный телефон.

— Извините, мне надо принять этот звонок… — произнес бородач по имени Питер и, отойдя на пару метров в сторону, поднес мобильный к багровому уху.

Вика, заметив на себе испытующий, даже какой-то недовольный , видимо, действительно полный ревности взгляд бритоголового атлета, постояла несколько мгновений, посмотрела в спину Питера, который продолжал говорить по телефону, и, махнув бритоголовым рукой, затрусила по дорожке в обратном направлении.

Причем сделала это небыстро, хотя, конечно же, и не слишком медленно, во всяком случае с такой скоростью, которая бы не помешала бородачу Питу при желании нагнать ее.

При желании.

Ее так и подмывало обернуться, хотя бы случайно, но в действительности, конечно же, никак не случайно , чтобы посмотреть, чем он занят.

Все еще говорит по телефону, не замечая того, что она по-английски (удачная метафора в Гайд-парке!) отбыла восвояси? Болтает со своими бритоголовыми «спутниками жизни». Или…

Или, прекрасно заметив, что она затрусила прочь, вместе со своими бритоголовыми «спутниками жизни» побежал в противоположном направлении.

Силой воли подавив в себе все нарастающее желание обернуться, Вика на бегу вынула из кармашка мобильный, желая продолжить слушать книгу о путешествиях во времени по «черным дырам». И вдруг обнаружила, что наушников-то нет.

И вспомнила, что вместе со спортивными перчатками положила на траву около того места, где натолкнулась на бородача Пита.

И, уходя по-английски , элементарно забыла их прихватить. Ну не возвращаться же теперь!

Чтобы не позволить внезапному порыву взять над собой верх и все-таки не устремиться к перчаткам, наушникам и бородачу Питу, Вика ускорила темп, через минуту выбежала из парка и, затрусив по лондонским улицам, направилась обратно в отель.

О столкновении — не в переносном, а в совершенно прямом — смысле с бородачом Питом, судя по выговору, представителем аристократических кругов, вероятно, виконту , а, кто знает, быть может, даже и графу , Вика никому не рассказала. Тем более что в пышном, но весьма безвкусном спектакле под названием «Бракосочетание с виконтом» ей отводилась хотя и почетная, но третьестепенная роль.

Когда Вика, приняв в отеле душ, позавтракав и даже успев побывать у расположенного неподалеку Букингемского дворца, к полудню пожаловала в особняк Ирины и ее Фредди, то обнаружила там вновь прибывших гостей: матушку Ирины, ее старшую разведенную сестру, младшую незамужнюю кузину, а также трех подруг, Вике незнакомых, потому что они были из московского периода жизни Ирины после окончания университета, когда их пути разошлись. Остальные женщины в отличие от Вики не отказали себе в удовольствии воспользоваться щедротами виконта-матерщинника и прибыли все вместе на частном самолете прямиком из Первопрестольной.

Вика даже была рада тому, что могла затеряться в галдящей, встревоженной, постоянно возбужденной толпе дам разного возраста. Фредди, несмотря на субботний день, отбыл сначала в офис, а потом на ленч с крайне важным и очень богатым клиентом откуда-то с Ближнего Востока, так что весь особняк был в полном распоряжении Ирины и ее гостей.

Забившись в самый угол софы в зале, Вика, купившая себе новые наушники, продолжала слушать бестселлер о путешествии во времени по «черным дырам», наблюдая за тем, как, подобно пестрым декорациям в театре, скорее не драматическом, а музкомедии , перед ней сменялись русские гости, что-то советовавшие невесте, что-то требовавшие от сбившейся с ног прислуги, что-то не поделившие между собой.

Довольная тем, что к ней никто не пристает и о ней попросту забыли, Вика слушала увлекательную начитку, то и дело, однако, ловя себя на мысли, что пропускает целые абзацы, а то и страницы.