Алексей Шепелёв - Russian Disneyland

Короче, я в разнос, весь в чувствах… в патриотических, можно сказать… Ну и прям в дуплет; Сажечка дуб… Приехали вчера утром, разгрузили, стали спьяну заводить – не заводится. Посмотрели по приборам: бензин есть, масло есть, аккумулятор, генератор – всё есть… Капот открыли – нету!

– Кого? Чего, дядь Лёнь?!

– Ничего! Мотора нету! Опрофанили! Всучили какой для рекламы стоял!

Для пущего трагикомического эффекту Белохлебов попытался даже изобразить, что плачет.

– Я, Серёжк, короче – беру дву х стволку, дубинку, поел, похмелился, Сажечку покормил, кролика… И тут же поехали обратно. Я еду, Сажечка спит; потом наоборот. Приехали всё равно поздно. На магазине: «Закрыто». Я раз – дверь заперта, а там кто-то есть. Я постуч е л. Подошёл какой-то профан в желтоватой такой форме. Я ему через стекло: мол, открой, машину-то поменять. А он: шиш с два! Я ему два ствола и показал. Он типа: щас тогда. И боком-боком убёг (как вот Сажечка, кхе-кхи!..). Приходит, значит, ещё с другим, и смотрю: открыли. Я говорю: где японец такой вот? Нету! Как нэту, в рот мне напасть?! А чай с кем пили, чачу-то эту?! У меня ажник две палки ихних обструганных с собой остались в кармане! А он: «До свидания» и всё тут. Я его саданул прям прикладом в м ы рду, а второго – дубинкой Сажечка в ло… в лодыжку только достал (опять оба хмыкнули от смеха), ну а я потом сразу прям в лоб… и дальше пошли искать по всем коридорам, а после и на другой этаж поднялись… Тама, сука, сидел, тама! Я его взял за челюсть и ружьё приставил. Он тут взмолился: «Исинитя, я потёмь сямя узналя, чтё ви экспонятю на мод’ели взяли». Я те таких дам «на мод’елях»! Он пятнадцать лимонов из кармана вытащил – и пять ещё из кармана! Смекаешь, Серж, а?! Я пятёру себе в карман положил, а пятнадцать эти оставил, зато взял другой джип, предварительно его весь оглядев. Только выхожу – менты. Я назад. Чё ж делать, думаю. Взял Сажечку, голову ему тряпкой обмотал – типа это японец ихний – ну, как бы заложник. И так под стволом его и вывел. А сам думаю: щас подмогу вызовут, план «Перехват» и поминай как звали. А пуще того – ехать надо, а чтоб тронуться, ружьё-то никак не перехватить… А ментов-то всего двое, на одной машине… И тут этот куркуль полуяпонский взял и швырнул им деньги – причём мои!

– Пять лимонов?!

– Да нет! Там мешок лежал с десятк ами – сам он набирал их.

– Кто, дядь Лёнь, японец?

– Ды Сажечка, кто! Лет пять набирал в машинах окр уг лобовухи лепить. Тыща штук! Рассыпались на асфальте – менты подумали наверно, что крупняк из магазина, и давай на коленях елозить – собирать! И так и оторвались от нас, а мы от них, а вот деньги-то жаль-жаль… мои ведь кровные…

– Да почему ж твои-то?! – высунулся из-за тележки Александр-свет Подхватилин, который, судя по всему, уж давно слушал.

– Потому что я тебе плачу, конокра т у, а ты ни хрена не дела и шь!

«То пятьдесят, а то уж двадцать стало!.. Да и вообще… Вот горазд же дядь Лёня заливать! – усмехнулся про себя Серёга, – а мешки кому ворочать у него есть».

– Нет там никакого кролика! Какой был, полгода назад уж потушили с картошкой – когда бухали-то три дня, Бугор приезжал за жаткой!..

Белохлебов посмотрел на своего подручного с таким выражением, будто тот самовольно вдруг взял и запротиворечил всем законам физики, причём установленным, видимо, ни кем иным, а им самим самолично, прапором и старшим фермером, дядь Лёней Белохлебовым. Сержу было даже очень интересно, продолжится ли этот цирк далее и чем он закончится.

– Так ты что, ослиный ты сучок, хочешь сказать, что всё это время ты его не видел и не кормил ?!! – вполне даже натурально обрушился на него Белохлебов.

– Хватит представляться. Ты уж совсем, что ль, – тихо молвил Сажечка, – делов вон по горло…

– Ты чт отам курлычешь? Я тебе покажу горло! «Oт сука-то-тварь, а!

– Ты мне лучше кролика покажи, – еле слышно произнёс супостат, и Серж чуть не заржал.

– Махонький такой, вислоухий, коричневатый, с желтоватым таким… – чуть не застонал раскуражившийся Белохлебов, начав тереть глаза и, видимо, даже пытаясь расплакаться.

– У теб е все чё-то желтоватые… – ещё тише, но уже претендуя на остроумие, вставил Сажечка, и Серега уж быстро отвернулся и как мог бесшумно отплюнул смешок в ладонь.

– Коряжник! Красный, б… ть, карлик! – взорвался Белохлебов и пустился, схватив какой-то патрубок, за помощником.

– Серёжк, Серёж, ну скажи ему! Ну пойдём во двор посмотрим! – вещал на бегу Сажечка, только припрыгивая по железкам, лужам и доскам, а Серёга уже в открытую удыхал над очередной фермерской клоунадой.