Джонатан Франзен - Конец конца Земли

Но есть у птиц и умение, которым мы не обладаем, – разве что в мечтах: они могут летать. Орлы с легкостью ловят восходящие потоки, колибри зависают в воздухе, перепелки взлетают так стремительно, что заходится сердце. Траектории птичьих полетов связывают планету сотней миллиардов нитей: от дерева к дереву, от континента к континенту. Птицам мир никогда не казался огромным. Вырастив потомство, стриж около года проводит в воздухе – сперва летит в Центральную и Западную Африку, потом обратно в Европу, ест, спит, линяет на лету, не приземляясь. Молодые альбатросы целых десять лет проводят над открытым океаном, прежде чем вернуться на сушу высиживать птенцов. Ученые зафиксировали случай, когда малый веретенник за девять дней без остановок преодолел 11 690 километров от Аляски до Новой Зеландии; пересекая Мексиканский залив, краснозобый колибри теряет до трети своего и без того невеликого веса. Исландский песочник, вид небольших береговых птиц, ежегодно летает с Огненной Земли в канадскую Арктику и обратно; один песочник-долгожитель, названный «В95» (по кольцу на лапке), пролетел больше километров, чем расстояние между Землей и Луной.

Впрочем, есть одно важное свойство, которым обладают люди в отличие от птиц: способность влиять на окружающую среду. Птицы не выступают в защиту болот, не регулируют рыболовный промысел, не устанавливают в гнездах кондиционеры. У них есть лишь инстинкты да физические возможности, дарованные эволюцией. И то, и другое служило им верой и правдой очень долго, на сто пятьдесят миллионов лет больше, чем люди обитают на Земле. Теперь же люди меняют планету – поверхность, климат, океаны – так стремительно, что птицы не успевают адаптироваться. Вороны и чайки благополучно кормятся на наших свалках, дрозды и коровьи трупиалы – на пастбищах для скота, малиновки и бюльбюли – в городских парках. Но будущее большинства видов птиц зависит от нашей решимости сохранить их. Стоят ли они наших стараний?

Понятие «ценность» в эпоху позднего антропоцена относится преимущественно к ценности экономической, пользы для человека. В этом смысле многие виды диких птиц полезны: ведь их можно есть. Некоторые из них, в свою очередь, истребляют вредных насекомых и грызунов. Многие выполняют важные функции: опыляют растения, переносят семена, служат источником пищи для млекопитающих хищников – в экосистемах, поддерживать которые в первозданном состоянии нам выгодно, поскольку они привлекают туристов и поглощают углерод. Вам наверняка не раз доводилось слышать аргумент, что популяция птиц, как та канарейка в шахте, служит важным показателем экологического благополучия. Но так ли обязательно дожидаться, пока птицы исчезнут, чтобы понять, что болото отравлено, лес вырублен и сожжен дотла, а рыбный промысел загублен? Как ни прискорбно, но сами по себе дикие птицы никогда не будут играть сколь-нибудь важную роль в экономике. Они так и норовят склевать нашу чернику.

Зато популяция птиц служит бесспорным показателем состояния здоровья наших моральных ценностей. Одна из причин, по которой дикие птицы важны – обязаны быть важны для нас, – заключается в том, что они наша последняя и лучшая связь с природой: ведь та постепенно исчезает. Птицы – наиболее характерные и многочисленные представители той Земли, которая существовала до нашего на ней появления. У них общие предки с самыми крупными млекопитающими, которые когда-либо водились на свете: зяблик у вас за окном – не кто иной, как крошечный, идеально адаптировавшийся динозаврик. Утка на пруду возле вашего дома крякает и выглядит практически так же, как и двадцать миллионов лет назад, в эпоху миоцена, когда на планете царили птицы. В мире, который с каждым днем становится все более искусственным, где небо заполонили дроны, лишенные оперенья, а в смартфонах обитают «Энгри бёрдс», казалось бы, нет никакой сколь-нибудь разумной нужды заботиться о былых властелинах царства природы. Но стоит ли все сводить к экономической целесообразности? Отрекшись от престола, король Лир просит двух старших дочерей не лишать его остатков былого величия. Дочери отвечают, что не видят в этом нужды, и старик взрывается: «Нельзя судить, что нужно. Жалкий нищий // сверх нужного имеет что-нибудь» [8] У. Шекспир «Король Лир», пер. М. Кузмина. . Обречь птиц на небытие – значит забыть, чьи мы дети.